Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку

- Евгений Николаевич Балин? - спросил один из них. Это был Александр Грабнев.

Журналист, ничего не понимая, хлопал глазами.

- Можете одеться.

Балин, как слепой, шарил руками. Он не видел собственного халата. Он даже не заметил, как Ирэн выскользнула из комнаты.

- Поговорим... - предложил Грабнев.

Разложенные фотографии с голым журналистом выглядели внушительно. Ирэн постаралась подставить его под объектив. У любого, кто взглянет на эти снимки, не возникнет сомнениния: парочка занимается любовью уже не первый раз.

- Ничего не было! - шептал Балин побелевшими губами. - Мы только разделись.

- Это ты своей Алене будешь говорить и жене. Если она тебя сразу из дома не погонит. И останешься ты гол, как сокол. В коммунальной квартире. Правда, талант при тебе. А талант, говорят, не пропьешь.

Грабнев положил рядом кассету.

- Полный джентельменский набор. Фотографии классно выглядят. Впечатляет!

Грабнев вымещал на журналисте злобу за прокол в Курске. Сейчас он не собирался проигрывать.

- А ты шустрый мальчонка, как я погляжу...

- Чего вы хотите?

Балин был сломлен, его трясло, как в лихорадке.

- Ты снимаешь материал из номера...

- Хорошо, хорошо, - как болванчик закивал журналист.

- Отдаешь письмо с документом, полученное от Лили.

Балин оцепенел.

- Ты слышишь?

- Да.

- И ещё совсем пустяк: мне нужен адрес девчонки в Курске.

- А если я откажусь?..

- Завтра твои фотографии увидят дочь и жена.

- Это шантаж, - прохрипел Балин.

- Конечно, дорогуша, кто спорит? Шантаж. Но у нас нет другого выхода. Как и у тебя.

- Я... я подумаю.

- Думай. Минуты две хватит?

- У меня нет с собой документа.

- Врешь, ты не оставил его в редакции, особенно после разговора с Большаковым.

- Вы следили за мной?

- Время идет, - оборвал его Грабнев.

- Нет! Вы не посмеете!

- Еще как посмеем. Ты влез в серьезные игры, парень.

- Вы не отдадите мне все фотографии! - выкрикнул он.

- Не меряй всех по себе. Отдадим. Сейчас ты кладешь документ на стол, диктуешь адрес девчонки, завтра снимаешь очерк. И тут же получаешь свою порнуху. И, естественно, забываешь эту историю.

- А как же Большаков?

- Никак. Скажешь, что у тебя ничего нет. Материал из номера снял, потому что не уверен.

Евгений поднялся с дивана, подошел к старенькому книжному шкафу и открыл его. Письмо с документом было засунуто в папку с какими-то вырезками.

- Теперь адрес девчонки в Курске.

Балин продиктовал адрес.

Грабневу пришла в голову неплохая мысль.

- А скажи, пожалуйста, откуда ты знал, что искать Лилю надо не у тетки?

Журналист, сбиваясь, рассказал, как было дело.

Грабнев, услышав, что Балину, после того, как он интересовался Лилей, позвонил какой-то мужик и приказал прекратить поиски девчонки, задумался.

- А голос какой?

- Откуда я знаю? Это когда ещё было! Обыкновенный голос. Сказал, чтобы я затих, или будут неприятности.

Александр Грабнев, покидая квартиру на Филевском парке, недоумевал. Про парня и непонятный звонок у него информации не было. Никто не должен был звонить Балину и пугать его. Шеф, ставя перед своими людьми задачу, обычно давал полную информацию. Значит, Беглов сам про угрозы журналисту не знал. Кто-то действовал за его спиной.

Как раз в то время погибла другая девчонка, подруга Лили, Лариса. И хотя история со странным звонком случилась полтора года назад, она должна обязательно заинтересовать Беглова. В этом Александр Грабнев был уверен.

Глава 22

Большаков рвал и метал от ярости.

Два часа названивает этому чертову Балину на работу, и никто не может сказать, где он.

- Вроде был сегодня утром, кто-то его видел, - нетвердо сказал один из сотрудников в редакции.

- Он мне срочно нужен! - взмолился Вадим.

- Он всем срочно нужен! - отрубил голос и бросил трубку.

- Где эта паскуда таскается?

Большаков готов был разнести аппарат в щепки, да что толку. Ну, появится, сволочь, выругался Вадим, он ему устроит! До чего необязательный народец, эти журналисты, ни в чем положиться нельзя.

Он глянул на часы. Балина нет, а он обещал Мастинскому, что сегодня документы будут у него.

Ладно, есть ещё время, успокоил себя Вадим, появится.

Но Балин и к вечеру в редакции не появился. Вадим не знал, что делать.

- Не нравится мне все это, - медленно произнес Борис Ефимович, когда Большаков был вынужден рассказать ему все.

- Ты думаешь, мне нравится? - взвился Вадим. - Я ему весь день, как мальчик, названиваю. Никто ничего толком сказать не может. Дома его нет, на работе тоже. Где его искать, ну где? - Большаков чуть не плакал.