Джеймс Чейз - Сувенир из Клуба мушкетеров

Не обратился бы он за помощью закона, подумал я. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский арестует меня по обвинению, что я докучаю элите Сан-Рафела, положение мое окажется незавидным.

Но волновался я понапрасну. Через пару минут блондин вновь появился в вестибюле и, с кислым видом показав на автоматический лифт, коротко бросил:

— Третий этаж, седьмая квартира, — и повернулся ко мне спиной. Поднявшись наверх и пройдя коридор с дубовой облицовкой, я остановился возле нужной мне двери, из-за которой доносились приглушенные звуки музыки — по радио исполняли Моцарта. Я нажал на кнопку звонка, и через мгновение в отворившейся двери показалась пожилая женщина с приятным лицом, одетая в черное шелковое платье и белый, украшенный оборочками, фартук.

— Мистер Брэндон?

— Да.

Вручив ей шляпу, я прошел в небольшую прихожую, где находился лишь овальный стол, в центре которого красовалась серебряная ваза с орхидеями.

— Мистер Брэндон, — объявила горничная, открывая следующую дверь и пропуская меня вперед.

Я оказался в просторной гостиной. Около светло-оранжевых стен стояли такого же цвета кресла, пол был застлан мохнатым белым ковром.

Подле гигантской радиолы стояла высокая стройная девушка с шелковистыми пепельно-светлыми волосами. Ее глаза напоминали огромные черные фиалки. Это была хозяйка квартиры мисс Криди.

У нее была высокая грудь, красивые ноги и изящные, слегка округлые бедра. Стройность фигуры подчеркивало вечернее платье с глубоким вырезом. Нитка бриллиантов, сверкавших на шее, пробила, вероятно, ощутимую брешь в банковском счете старого Криди: такие подарки принято делать в семьях миллионеров, когда дочерям исполняется двадцать один год. Довершали наряд усыпанные бриллиантами ручные часики и кольцо на мизинце с длинным плоским рубином в золотой оправе.

Я мог понять радость миссис Криди, когда ее падчерица выезжала из дома: соперничать с ней было действительно трудно.

— Прошу извинить меня за столь поздний визит, мисс Криди. Я не стал бы тревожить вас, если бы не чрезвычайно срочное дело.

Она чуть заметно улыбнулась. Это не было ни проявлением дружеского расположения, ни неприязнью: подобной безличной улыбкой воспитанная хозяйка приветствует в своем доме незнакомца. Ни больше ни меньше.

— Оно имеет отношение к моему отцу?

— Боюсь, что нет. Признаться, я не рассчитывал, что вы согласитесь принять меня, и решил поэтому воспользоваться именем вашего отца.

Она смотрела мне прямо в глаза, и под ее вопросительным взглядом я почувствовал себя не совсем уверенно.

— Я возглавляю детективное агентство «Стар», — торопливо продолжал я. — Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь.

Она нахмурилась, выражение ее лица стало чопорным и натянутым.

— Если я правильно поняла, вы — частный сыщик?

— Именно так. Я веду следствие, и вы, мисс Криди, можете мне серьезно помочь.

Взгляд ее стал совсем ледяным.

— Помочь вам? Извините, но я не понимаю, с какой стати я должна вам помогать?

— Конечно, вы не обязаны этого делать… Но ведь есть люди, которые считают своим долгом помогать друг другу. Разрешите мне в двух словах изложить суть дела, возможно, оно вас заинтересует.

В ее глазах я прочел нерешительность, но в конце концов она села, жестом предложив мне кресло.

— Пять дней назад, мисс Криди, — начал я, — мой компаньон Джек Шеппи приехал сюда из Сан-Франциско. Его вызвал клиент, отказавшийся сообщить свою фамилию нашей секретарше. Поскольку я в это время отсутствовал, Шеппи уехал один, оставив в записной книжке имя вашего отца.

Она внимательно слушала, и я заметил, что выражение отчужденности постепенно исчезает с ее лица.

— Шеппи телеграфировал мне и попросил срочно приехать в Сан-Рафел. Когда я прибыл, в гостинице его не оказалось: дежурный клерк сообщил, что он ушел на пляж. Спустя некоторое время явился полицейский и, узнав, что я компаньон Шеппи, попросил опознать его: он был убит сегодня в купальной кабине на пляже Бэй-Бич.

Теперь она смотрела на меня широко открытыми глазами.

— О да, я читала об убийстве в вечерних газетах. Но я не думала… Он был ваш компаньон?

— Да.

— Вы говорите, он записал в блокноте фамилию моего отца? — Она нахмурилась: — Странно, зачем ему это понадобилось?

— Не знаю, хотя, возможно, именно ваш отец и вызвал его по телефону.

Отведя в сторону взгляд, она начала играть рубиновым кольцом на мизинце. Мне показалось, что она слегка нервничала.