Джон Кризи - Барон и Звезды

Он, кажется, немец… Лаба — обыкновенный наемный убийца… Новы…

— О, у меня нет выбора, — ответила, пожимая плечами, Минкс. Красный пеньюар слегка распахнулся.

— Нет выбора? Разве вы не свободны и не достигли совершеннолетия?

— Да, я, конечно, совершеннолетняя. А вот насчет свободы…

Тут ее слишком бледные ноздри невольно сжались, и Джон понял: ну конечно же, Грюнфельд снабжает ее наркотиками!

— Вы ошибаетесь, Мэннеринг: вовсе не Лью послал меня сюда. Более того, он бы пришел в дикое исступление, увидев меня сейчас. Лью ужасающе ревнив! К счастью, и он, и Лаба уехали на всю ночь.

— И вы надеетесь, что я вам поверю? А вооруженный до зубов страж у двери? Он что, тоже вышел на минутку?

— Арамбур? О нет! Но этот человек меня обожает и ничего никому не скажет. Так что же вы решили делать, Джон? Ведь я могу называть вас по имени, не правда ли?

— О, пожалуйста! Но я ничего не решал, я спал.

Прекрасные черные глаза сверкнули.

— Вы согласитесь?

— А вам-то какая разница?

— Если вы будете работать с нами, я смогу часто вас видеть, — без всякого жеманства ответила Минкс. — И потом, по-моему, на этой земле не так уж много привлекательных мужчин, чтобы позволить себе роскошь отправлять их на дно Темзы. А именно такая судьба вас и ожидает, можете мне поверить. Этому мерзавцу Лью все едино — покойником больше, покойником меньше!

Джон, которого эта тирада очень позабавила, улыбнулся.

— Весьма польщен таким интересом к моей особе, дорогой друг. Но если вы действительно хотите сделать мне приятное, позвольте вернуться к прерванным сновидениям. Уже половина десятого — все послушные дети давно спят.

И Мэннеринг вежливо указал ей на дверь. Минкс не рассердилась, а только вздохнула.

— И вы можете спать, зная, что вас ожидает?

— Да то-то и оно, что ничего я не знаю! И мне необходимо с утра иметь свежую голову. Уж я найду какой-нибудь выход. Всегда находил и теперь найду!

— Это потому, что вы еще никогда не имели дела с Лью, — Минкс вдруг страшно рассердилась. — И не надейтесь, что сможете обвести его вокруг пальца, — он слишком хитер. Да и Лаба тоже опасный тип. А кроме того, перестаньте стоять столбом! Ложитесь рядом со мной, так будет намного лучше, даже если мы просто поговорим, — последние слова она проговорила с обезоруживающе невинной улыбкой.

Джон вздохнул.

— Право же, вам следовало бы быть серьезнее, дитя мое.

— Неужели я вам нисколечко не нравлюсь? — с очаровательной гримаской прошептала Минкс.

— Вы очень красивы, и знаете об этом. Но в данный момент мне могло бы понравиться только одно: ключи!

Джон подошел к ней, наклонился и положил руки на обнаженные плечи молодой женщины.

— Минкс, вы и в самом деле пришли помочь мне?

— Да… хотя бы попытаться…

— Так скажите же, как отсюда выбраться! Я очень богат и дам вам все, что захотите. Я спрячу вас от Грюнфельда, и он никогда вас не найдет. К тому же я очень скоро отправлю его за решетку. И не рассказывайте, будто вам доставляет удовольствие быть с ним в союзе: дураку ясно, что вы его терпеть не можете! Но если вы захотите, я готов ничего не сообщать полиции в течение суток. Таким образом, у ваших приятелей будет достаточно времени, чтобы скрыться. Но только помогите мне выбраться отсюда!

Джон почувствовал, как вздрогнули золотистые плечи под его руками.

— Я не могу! При всем желании не могу! Я не знаю, как отсюда выйти, и никто не знает, кроме Лью и Лаба. Внешние двери закрываются и открываются автоматически, и никто из нас ни разу не видел кнопок. Если кому-то нужно выйти или войти, нас всегда провожает либо Лаба, либо сам Грюнфельд.

Джон понял, что она говорит правду, и выпрямился.

— Ясно, — огорченно вздохнул он.

— Вы хоть верите мне? Я бы так хотела сделать что-нибудь…

Минкс не договорила. Слова застыли у нее на губах, а глаза с ужасом смотрели на дверь. В один миг страх так исказил ее лицо, что, казалось, несчастная женщина постарела сразу лет на двадцать. Джон, даже не оборачиваясь, понял, что вошел Грюнфельд. Он повернулся на каблуках и убедился, что не ошибся: в дверях стоял не только Грюнфельд, но и Лаба и еще один бандит, такой же смуглый, как и француз.

Они не стали терять времени даром. Одним прыжком Лаба подскочил к Джону и грубо оттолкнул его. Грюнфельд подошел к молодой женщине. Она все еще лежала на кушетке, и рот ее скривился в беззвучном крике ужаса. Бандит наотмашь ударил Минкс по лицу.

Один раз, два, три… Удары сыпались с жутким глухим плеском.