Рауль Мир-Хайдаров: Двойник китайского императора

Он смотрит на высокий дувал, красиво оплетенный мелкими чайными розами и цветущей лоницерой, взгляд скользит дальше, в глубь хорошо спланированного и ухоженного Хамракулом-ака сада. Какая красота, оказывается, открывается глубокой ночью при яркой луне. Высокое небо, кажется, струит покой на усталую землю, но нет покоя в душе Махмудова.

Пулат Муминович понимает, что если сейчас, сию минуту он что-нибудь не предпримет, не решится разорвать путы и паутину, то так трусливо и гадко, ощущая себя предателем, проживет всю оставшуюся жизнь.

Вдруг какая-то сила срывает его с айвана, и он решительно направляется к хорошо освещенной калитке, ведущей во двор Халтаевых. Хотя они и соседи, Пулат Муминович не бывал у него ни разу. На просторной веранде горит вполнакала слабая лампочка, и Махмудов стучит в первое же окошко. Сон у полковника чуток — тотчас распахивается дальнее окно, и высовывается лохматая голова хозяина особняка; он сразу узнает Пулата Муминовича и молча исчезает в темноте комнаты, а через несколько минут выходит уже одетый, причесанный, собранный.

"Наверняка что-то случилось — не станет же секретарь райкома зря поднимать из постели", — подумал он, увидев на веранде соседа.

— Что случилось? — спрашивает тревожно начальник милиции, вглядываясь в бледное лицо Пулата Муминовича.

Две недели назад Халтаев провернул одну операцию, дерзости которой и сам удивлялся. Пришли к нему родственники Раимбаева и предложили сто тысяч, если он выкрадет того из тюрьмы и снабдит подложными паспортами семью. Не все, значит, вытрясли из подпольного миллионера бандиты. Братья и сестры Раимбаева не сидели сложа руки — успели купить дом в глубинке соседнего Таджикистана. Многое продумали, учли, но вырвать брата из тюрьмы сами не могли, потому и пришли к полковнику. За паспорта полковник попросил отдельно — двадцать пять тысяч — и деньги потребовал наперед, знал: получится не получится — назад не вернет. Имел он крепкие связи в Верховном суде республики, туда и направился, захватив с собой пятьдесят тысяч.

Быстро вышел на нужного человека и предложил тому вставить фамилию Раимбаева в список помилованных по разным причинам людей. Такие гуманные постановления по ходатайству прокуратуры Верховный суд готовил почти ежемесячно — многих виноватых, но раскаявшихся вернули семьям.

Но так легко добиться помилования не удалось — бумага проходила через несколько рук, и второй раз испытывать шанс казалось рискованно: могли и запомнить фамилию Раимбаева. Тогда решили пойти на откровенный подлог и подкупили женщину, имевшую доступ к бланкам и печатям. Заполучив фальшивое постановление об освобождении Раимбаева, полковник с братом заключенного лично отправились вызволять бывшего миллионера из неволи.

Прибыли в исправительно-трудовую колонию в воскресенье поутру, когда меньше начальства. Поначалу все шло как по маслу, даже побежали в зону за Раимбаевым, но в последний момент случайно заявился какой-то молоденький лейтенант караульной службы и, ознакомившись с бумагой, решил съездить домой к начальству, получить визу. Как-никак Раимбаева осудили на пятнадцать лет, и на таких помилования приходили редко.

Как только офицер отбыл с постановлением, рванули с места и Халтаев с Раимбаевым-младшим. Помощника полковник довез только до ближайшей остановки, а сам прямиком махнул в Ташкент, выжимая из "Волги" невозможное: знал, что завтра же могут выйти на него. Приятель из Верховного суда оказался дома, полковник объяснил, что к чему, и вдвоем они поспешили к молодой женщине, снабдившей бланками и печатями. Повод для визита имелся — обмыть удачную операцию и вручить оставшуюся часть оговоренной суммы — пять тысяч. Чтобы усыпить бдительность соучастницы, банковскую упаковку пятидесятирублевок вручили сразу и уехали пировать за город. Там, на природе, после выпивки ее и убили, а труп сожгли. Не оставили никаких следов — что и говорить, опыта полковнику не занимать, да и человек из Верховного суда раньше преподавал криминалистику будущим следователям.

"Может, столь ранний визит из-за Раимбаева и исчезнувшей женщины из Верховного суда?" — пробегает у Халтаева лихорадочная мысль.

Махмудов окончательно освободился от страха и сомнений и поэтому сказал спокойно, как обычно:

— Я думаю, полковник, вам известно, что следственная группа, работающая в республике из Москвы, предупредила: кто добровольно и искренне вернет неправедным путем нажитые деньги, будет избавлен от уголовного преследования.