Джеймс Гриппандо - Не вижу зла

— Это не информация. Это версия. Суд уже на две трети завершен, и до сих пор Торрес не проявил желания помочь защите доказать свои теории.

— А почему подобное желание должен проявить я?

— Потому что для такого эгоиста, как Гектор Торрес, победа — это всегда победа. Но его победа будет означать ваше поражение. Если Линдси осудят, то человек, который убил вашего сына, по-прежнему останется на свободе.

Пинтадо глубоко вздохнул.

— Вы… вы чертовски много мне всего наговорили.

— Я знаю, что сейчас может быть поздно. Но я не пришел бы, если бы не питал хотя бы слабой надежды, что вы не захотите исключить малейшую вероятность того, что мать вашего единственного внука невиновна.

— Чего вы просите?

— Лейтенанта Дамонта Джонсона.

— А что с ним такое?

— Я знаю, что он в Майами. У меня такое чувство, будто вам известно, где Торрес его прячет. Позвольте мне вызвать Джонсона в суд повесткой. Дайте мне шанс допросить его как свидетеля, и я обещаю вам, что не стану требовать, чтобы Брайан давал показания в пользу своей матери.

Пинтадо выглянул из окна, и Джек проследил за его взглядом, устремленным к тупику, где Брайан по-прежнему катался по кругу на велосипеде.

— Благодарю вас за то, что нашли для меня время, мистер Суайтек.

— Вы дадите мне знать о своем решении?

Он перевел взгляд на Джека и проговорил тем же самым невыразительным тоном:

— Я сказал: благодарю вас за то, что нашли для меня время.

Пинтадо щелкнул кнопкой, чтобы разблокировать дверные замки, потом кивком показал на ручку. Джек открыл дверцу и вылез из машины, бросив еще один взгляд на Брайана, затем закрыл за собой дверцу и зашагал к своему взятому напрокат автомобилю.

Это навсегда останется для него загадкой, решил Джек. Он стоял у раковины в ванной комнате в доме Софии, и с рук у него капала вода. У его бывшей жены была та же непонятная привычка — она всегда вешала в ванной отделанные кружевом льняные полотенца, вычурность которых способны были оценить разве что особы королевской крови. Воду они впитывали так же, как изделия из тефлона, то есть никак. Он всегда подозревал, что настоящие полотенца, которыми полагалось вытираться, хранились где-нибудь в потайном выдвижном ящичке, найти который могли только люди, получившие «должное» воспитание. Этого он никак не мог понять. Одна из маленьких загадок жизни.

Он вытер руки о собственные брюки.

— Джек, налить вам еще кофе? — спросила за дверью София.

— Спасибо, отличная идея, — отозвался он.

Джек оперся о раковину, бессильно опустив руки вдоль тела и устало глядя на свое отражение в зеркале. Встреча с Линдси в тюрьме, посвященная предстоящему заседанию суда, преподнесла им немало сюрпризов. Они могли провести с ней целую ночь, но, после того как время посещения истекло, охранник разрешил им задержаться всего на пятнадцать минут. Джек надеялся хорошенько выспаться, перед тем как пригласить Линдси для дачи показаний, но и он, и София уходили из тюрьмы с одной и той же мыслью. Им предстояла большая работа.

— Я делаю «эспрессо», — сказала София. Джек понял, что она больше не стоит за дверью, голос ее донесся откуда-то издалека, чуть ли не из самой кухни. — Вам приготовить то же, или вы по-прежнему предпочитаете кофе?

— Двойной «эспрессо», — откликнулся Джек.

Интересно, как восемнадцатичасовой рабочий день и подготовка к последующим заседаниям, которая заканчивается далеко за полночь, способствуют сближению и возникновению дружеских отношений между коллегами! София разговаривала с ним, пока он находился в ванной. При этом он запросто мог восседать на пресловутом троне, но это, похоже, ничуть ее не смущало. Даже бывшая супруга Джека не имела привычки общаться с ним через закрытую дверь, за исключением одного-единственного случая. «Дорогой, поспеши, у меня овуляция!» Как оказалось, он не ошибся, когда решил не торопиться и дочитать статью в журнале «Спортс иллюстрейтид» о Дане Марино и его рекордном для бейсбола сезоне.

Джек по-прежнему рассматривал себя в зеркале. Он выглядел усталым, почти изможденным, и находился на грани срыва. Судебный процесс всегда отнимал массу сил, но мало кому из адвокатов приходилось выступать на заседаниях, которые имели для них такое личное значение, как этот процесс для Джека. Брайан был его сыном, и, как бы Джек ни старался относиться к этому как к констатации простого биологического факта, просто так взять и отмахнуться от него он не мог. Какая разница, что в соответствии с законом об усыновлении он не имел на ребенка никаких прав? Для него это имело очень большое значение, поэтому ему было важно не только то, оправдают Линдси или нет, но и ее действительная виновность или невиновность. Процесс приближался к завершению, а он, несмотря на все подъемы и спады, успехи и поражения, по-прежнему не знал, кому верить.