Джеймс Гриппандо: Легкие деньги

Спасибо вам…

Тиффани, я люблю твою честность и все в тебе. Каролин Марино и Робин Стамм действительно подняли книгу на новый уровень не без помощи, любезно оказанной Джессикой Лихтенштейн. У автора не могло и не может быть лучших друзей, чем Ричард и Арти Пайн: вы заботились обо мне так, как не заботился я сам. Джоан Санджер, как всегда, оставила свои долгожданные комментарии. И критики, все без исключения, становятся лучше и лучше с каждой книгой: Элеанор Райнер, Карлос Сире, Дженнифер Стерне, доктор Глория М. Гриппандо, Джуди Расселл.

Несколько друзей поделились своим бесценным опытом: Джеймс У. Холл, помощник шерифа округа Йекима; Ф. Клэй Крейг, опытнейший адвокат по наследственным делам и любитель бейсбола; Джеральд Д. Хоулиэн и Рон Хайнс, два талантливейших адвоката.

Часть описаний Колорадо в книге правдива, остальное же – чистый вымысел (прошу вас, не пытайтесь найти кафе «Зеленый попугай» или кафе «Напополам»). Выражаю благодарность управлению жилищного хозяйства города Боулдер, школьному округу Боулдера, торговой палате города Ламар, Джейн Ил, менеджеру по связям с общественностью, службе водоснабжения города Денвер (так называемой Богине воды), публичной библиотеке Денвера, в особенности Гвендолин Креншо, старшему библиотекарю, и Дону Дилли, профессору кафедры истории Запада и генеалогии. Благодарю кафедру астрофизических и планетарных наук, планетарий Фиске и обсерваторию Соммерса-Боша, а также Университет Колорадо в Боулдере. Кит Глисон заслуживает особой благодарности за увлекательные и познавательные рассказы об умирающих звездах и жизни астронома. (Надеюсь, я вас не обидел.)

Июль, 1979 год

Она умирала. Уже ничто не могло ее спасти. А Эми Паркенс, по-детски зачарованная приближением смерти, сидела и наблюдала.

Ночь выдалась замечательная – ни городских огней, ни луны, которая озаряла бы ясное ночное небо за окном спальни. Миллиарды звезд усыпали бесконечное черное пространство, именуемое космосом. Объектив шестидюймового зеркального телескопа Эми был нацелен на Кольцевую туманность, умирающую звезду в созвездии Лиры. Эми любила ее больше всего. Туманность напоминала девочке о кольцах дыма, которые любил пускать дедушка, попыхивая сигарой, – бледное зеленовато-серое кольцо, выпущенное кем-то в Открытый космос. Смерть медлила: туманности предстояло жить еще тысячи и тысячи лет. Но гибель была неизбежна. Астрономы говорили, что звезде не помог бы никакой геритол. [1] Геритол – лекарство от старости, популярное в Америке в начале XXв.

Эми была высокой худой девочкой восьми лет, с волосами цвета соломы, которые то и дело лезли ей в глаза. Она частенько слышала, как взрослые предсказывают ей судьбу Твигги [2] Твигги – Лесли Хорнби, худенькая девочка-«тростинка» с огромными глазами, похожая на печального ребенка. В 60-х гг. XX в. покорила весь мир, став символом эпохи мини-юбок и рок-н-ролла. восьмидесятых, но это ее не заботило. Интересы девочки сильно отличались от увлечений большинства третьеклассников. Телевидение и видеоигры давно набили оскомину, поэтому она проводила время в обществе книг, карт звездного неба и телескопа – то есть всего того, что ее сверстники называли уроками. Эми никогда не видела своего отца. Его убили во Вьетнаме еще до того, как она научилась ходить. Мать (вечно занятая – профессор физики Колорадского университета) и дочь жили в Боулдере. Так что любовь к астрономии досталась девочке по наследству. До того как у нее появился первый телескоп, Эми могла часами любоваться звездным небом и видеть там нечто гораздо большее, чем просто сверкающие огоньки. К семи годам она знала наизусть все созвездия и даже придумала несколько собственных – находившихся за пределами возможностей сильнейших телескопов, но доступных ее фантазии. Остальные дети могли хоть целую ночь таращиться в телескоп и так и не найти Орион или Сириус, ведь звезды не выстраивались для них в идеально ровные ряды. Эми же видела во всем этом глубокий смысл и понимала, что к чему.

Она включила фонарик – в каком-либо другом свете не было необходимости. Потом взяла цветные карандаши и зарисовала туманность в самодельном блокноте. Из всего класса она одна не боялась темноты – правда, до тех пор, пока рядом был телескоп.