Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

— Спасибо, Гера, спасибо! Я ведь знал, что могу рассчитывать только на тебя, на своего, люберецкого. Но дело, братан, слава Богу, не во мне. Это просьба моих друзей, с которыми я играю по-крупному. Уломаем твоего Самойлова — заживем!

— Да что может сделать эта конторская крыса для такого богатого человека, как ты, и твоих друзей из Барвихи? — уже откровенно подсекал Самурай заглотившего приманку Хавтана.

— Может, дорогой, может, в него все и уперлось. У Самойлова должны быть какие-то бумаги Шкабары, он мог их у него дома найти, а скорее всего в офисе — у того ведь фирма была на Новослободской. В бумагах этих секрет больших денег зарыт. Шкабара уже месяца три, до ареста, регулярно на Запад крупные суммы переводил на номерные счета. Если бумаги даже не попали к Самойлову, то Шкабара мог поведать об этой тайне лично, на допросах, в обмен на жизнь или организацию побега, ему терять было нечего, а суммы-то гигантские.

Герман, делавший вид, что весь внимание, вдруг простецки присвистнул:

— Если разговор идет о больших бабках и номерных счетах, может быть, наш Самойлов и не в Новокузнецк улетел, а прямиком в швейцарский банк махнул. Зачем же ему пыхтеть тут сутками за сотню баксов? — огорчил он хозяина ресторана.

Хавтан, которому, видно, понравилась роль мэтра-наставника, и на этот раз свысока поучил-пожурил несмышленыша Кольцова:

— Нет, Герман, ни в какую Швейцарию Самойлов не полетел, потому что у него в руках не вся тайна, а только часть ее. А то, что он пребывает в Новокузнецке, это хорошо — значит, или бумаги у него, или он знает о них от самого Шкабары. На родине Шкабары Самойлов ищет следы бухгалтера банды по кликухе Гном, он давно в розыске из-за одной крупной аферы, которую провернул в Новокузнецке.

Но Кольцов, упрямо продолжая играть роль настырного дебила, долдонил свое:

— А что ж тогда ты с дружками прежде времени нацелился на миллионы? Кажется, ты нас еще до армии учил не делить шкуру неубитого медведя. Как я понял, чтобы до тайных счетов добраться, надо этого мужика — Горбатого, что ли, еще найти. А он, видно, парень не простой, если за прежние дела в бегах числится.

— Молодец, Гера, — похвалил Хавтан. — На ходу подметки режешь, это мне нравится. Значит, тебе и дела, связанные с арифметикой, доверить можно — логически мыслить начал. Но слушать все-таки ты должен научиться внимательно. Не Горбатый, а Гном у него погоняло. А то будешь информацию на Горбатого собирать, а про Гнома мимо ушей пропустишь. Только учти, сегодня на Гнома ничего выискивать не надо, он у нас, и его надежно охраняют. Потому на меня и давят, скорее да скорее, что у нас в руках половина тайны. А менты, конечно, своих повсюду подняли — ищут Гнома, понимают, о чем идет речь.

— В жизни бы не допер, что такие шальные деньги рядом крутятся, -снаивничал Самурай, наполняя бокал. — Жаль, Гном не тебе лично принадлежит, а то и я бы на свою долю мог претендовать в случае удачи, — закинул в последний раз удочку Герман, прощупывая, знает ли Хавтан, где прячут бухгалтера.

На сегодня информации было достаточно, он и так вызнал гораздо больше, чем рассчитывал. Теперь главное — не торопиться по-глупому, необходимо все хорошо продумать, до мелочей, включая и билеты на самолет в Цюрих или Берн, где в основном лежат вклады Шкабары, и уж тогда нанести последний удар, может даже смертельный, чтобы заполучить Гнома. Ведь Гном, если ему посулить свободу и жизнь (да и денег из своих сбережений тысяч двадцать — тридцать Герман ему б не пожалел), наверняка раскрыл бы все бухгалтерские тайны Шкабары.

Очевидно, Кольцов, сам того не ведая, наступил Хавтану на больную мозоль. Тот аж переменился в лице и, склонившись к Герману, зло и жестко сказал:

— Ты как в воду глядел... Но это ничего, что не мне лично Гном принадлежит, ведь он содержится на моей территории, и мои люди его охраняют. Ты только подбери ключи к Самойлову или прознай у него про бумаги — у нас с подельниками другой разговор будет и другая доля, как ты правильно заметил. Ты, Гера, сегодня фаворит, ты идешь паровозом, первым номером, только на тебя надежда... Жалко такие деньги мимо рта пронести...

Оставшуюся часть вечера больше ни о Гноме, ни о швейцарских деньгах они не упоминали. Самурай намеренно увел разговор в давние блатные дни, когда молодой да удалой Хавтан козырял красивой наколкой "Соня" на левом предплечье и очень гордился первой ходкой в зону, где своего достоинства не уронил, — вечно дорогая тема для души обогатившегося Хавтана. Все, что надо, и даже больше того Кольцов уже знал и боялся случайно перегнуть палку, спугнуть Хавтана своей настырной заинтересованностью.