Я бы этому пидеру, автору ролика, во время обеда использованный тампон клал на стол. Что естественно, то не безобразно - его же логика, пусть хавает, приятного аппетита. Ну вот, а тут девчата - и матюк на матюке, от нормальной речи - только глагольные окончания. Причем я же не пурист никакой, феню люблю. Но феня - это ведь знак щедрой мощи, языкового избытка, вольное ветвление, радостная игра.
Судья - "лепила", народные заседатели - "кивалы", зеркало - "обезьянка", чифир на донышке - "пяточка" - прелесть! Есть, конечно, неблагозвучное: "ксива", "хаза". Но не хуже нынешнего: "ксерокс", "офис"... "Я пошла, мне надо диссер отксерить", - тебе надо намордник надеть и в угол поставить.
Вот и выбирай: мат или воляпюк этот чертов - есть от чего взвыть. Но - не вою наружно, сидим с Надюшей Лебедевой - ночь, будка на нижнем складе - трем за жизнь. Меня уж не помню что сюда занесло (а! сушину искал, на дрова себе), а Надюша - ночной учетчицей, лесовозы должна переточковывать. Их за ночь хорошо, если шесть, и переточковывать там нечего, никто ведь по дороге хлыстов не крадет, не прячет, а на верхнем свой учетчик. Но на лесоповале полно таких синекур, всех надо трудоустроить, и каждый куб пересчитывают не меньше пяти раз, то есть четыре бездельницы за счет зэков кормятся. Но если они вроде Надюшки - никто не против, пожалуйста (а будь кто и против - что с того?). Этот нижний зовется Америка - хоть в трех километрах всего от Серебрянки. Думаю, еще ежовские крестники так пошутили, для чалдонов замысловато слишком, - но вот, закрепилось: сидим, стало быть, в Америке, кофеек (мой, из посылки), сигаретка, три года воздержания, симпатичная женщина, интим. То есть я ее извожу душеспасительной беседой, себе рисуясь почтенным гуру, - дескать, пожито, передумано - тьфу, мудак.
- Уезжать надо отсюда, Надя. Что ты здесь будешь - дыра ведь. Сколько тебе?
- Двадцать два.
- Ну - и города-то не видела, наверно?
- Нет, я в Березниках была. В техникум поступала.
- В Березниках! И не хочется ничего посмотреть?
- Так телевизор же есть. Чего смотреть? - насмехается, явно.
- Вот я откинусь, приезжай ко мне в Питер.
- Да-а, нужна я там...
- Ну, а замуж чего?
- Так я замужем, - опять хи-хи.
- А где муж-то?
- Сидит. Три года еще.
- Далеко?
- Под Свердловском.
- Ездила?
- Не. Не хочу его видеть.
Не вникаю, чего жилы тянуть из девки. Опять за волынку: уезжать, учиться...
Через час сторож к нам забрел, Толик, веселый дядька, москвич - но меня земляком упорно зовет.
- Я кофеек зачуял, аж проснулся, - его будка метров за сто. - Налейте - уйду, мешать не буду.
- Да ты не мешаешь, садись, - это я, торопливо, как же: тень на Надюшку бросить
- ни-ни.
Толик - седой, небритый, беззубый, морда блудливая, анекдоты - как из мешка - один другого пакостней. Разогнал тосклевич, Надюха заливается. Вот не умею так, хоть убей, - ну, и молчу теперь в тряпочку. Стали серебрянским девкам кости перемывать. Толян будто свечу держал - про всех подноготную - еще пакостней анекдотов, даже Надюха удивляется.
- А про Сойкину-то откуда знаешь?
- У нас своя разведка. Скажешь, не было?
- Нет, но Наташка думает - не знает никто. Вот про нее не пойму - чего ей надо?
Смотри-ка! Они сами себя не поймут - а мы с Виталей головы ломаем! Наташка Сойкина - жена нашего отрядного. Старлей, косая сажень, молодой, румяный, - а подмостился к ней, оказывается, электрик поселковый (зэк, ясно) - плюгавая плешь
- правда, москвич, как и Толик.
- Может, у Фазы вашего такой оковалок здоровый? - женское любопытство, не стерпела - охота узнать.
Мы, конечно, в одной бане моемся, но ничего там выдающегося ни Толик, ни я не припоминаем.
- Надежда! Ебут не хуем, а душой, - Толик, наставительно. (Вот истинный гуру!)
- О! Дай пожму твою руку, - Надюха, всерьез.
И тут что-то сверкнуло мне: ну да, секс одушевлен для них! Запустить в себя чью-то фитюльку, перепихнуться - только аллегория, символ внетелесного соития.
Но и обратно же - душу представляют они своеобразно. Мы-то в них видим или ангелов или уж - ниже пупка, а они в нас - ни то, ни другое. Мы для них - только выпуклости совокупного елдака - мировой души. (Все фаллические культы - из матриархата.) Мы дуалисты, ребята, а для них - Пан не умер, а Христа вовсе не было! В этом вся тайна. Вот куда Иоганн Вольфганг тянул, со всей Вечной женственностью. Шалишь! Есть мировая душа, кто спорит, но есть и персональный дух - не прахом же две тысячи!
Пока мозговал это - прикатил Виталя с Серегой, механиком.
- Ленчик, тебя ДПНК искал, заморочки какие-то на завтра.
Читать дальше