Виталий Мелентьев - Сухая ветка сирени

– Как раз наоборот. Давайте порассуждаем. Чтобы выко­пать тайник, нужно время. Окоп – готовый тайник, его нужно только зарыть. Кто из посторонних людей обратит внимание на полузарытый окоп в местах жестоких боев? По-моему, никто. Их слишком много вокруг, этих полузарытых окопов. Ну, а если обратят? Решат, что здесь или захоронение, или мина, – лучше не тревожить. И правильно решат. Возиться с обвалившимися окопами или землянками всегда опасно. Мало ли какие взрыв­ные сюрпризы устанавливали в них во время боев. Саперы обеих сторон пускались на любые хитрости. Значит, окоп наиболее подходящ для тайника. Особенно если его устроитель спешил.

– Да, но под кустом…

– Вот. А теперь разберем этот вариант. Чтобы располо­жить тайник под кустом, нужно вырыть яму, уложить то, что требуется спрятать, зарыть, наверху посадить куст, выбросить подальше оставшуюся землю… И все-таки полной уверенности у строителя такого тайника не будет: куст может не прижиться. Главная отметка исчезнет. Тайник затеряется.

– Что ж… Действуйте, – нехотя согласился Тихомиров, передавая щуп Николаю.

Грошев чуть не ответил: «Слушаюсь». Только теперь он понял, что, рассуждая, он, в сущности, докладывал инженер-подполковнику свои соображения. И то, что как-то так получи­лось, что они постепенно поменялись ролями и Александр Ива­нович словно принимал решения, а Николай их выполнял, даже не вызвало улыбки: все правильно. Солдат всегда солдат и звание всегда звание.

Николай медленно подошел к старой, заброшенной дороге, заглянул в окоп и, чуть помедлив, прикидывая, все ли он про­думал, спрыгнул вниз. Первый же укол щупа у стенки окопа насторожил его: щуп уперся во что-то твердое. Николай сделал еще один укол, и щуп опять уткнулся в твердое.

Как ни старался Грошев быть спокойным и собранным, сердце у него заколотилось, а во рту пересохло. Он выпрямил­ся, чтобы перевести дыхание. Биолог спросил:

– Есть?

Шершавый язык, кажется, не мог повернуться во рту, и Грошев только кивнул, нагнулся и стал оконтуривать уколами находку. Получился довольно солидный квадрат. Вытирая разом выступивший пот, Николай осторожно сказал:

– Похоже, нужно копать.

Силы оставили его, и он сел на смятый дождями бруствер старого окопа Тихомиров встретился с ним взглядом и, сразу поняв его состояние, молча повернулся и трусцой побежал к машине за лопатой. Биолог озабоченно уточнил:

– Вы считаете, что это очень важно? То, что вы нашли?

Николай кивнул.

– Тогда, может быть, связаться с воинской частью, пусть пришлют солдат?

Старичок-любитель рассмеялся.

– Каких еще солдат нужно? Тут и так, кажется, одни сол­даты. В том числе, сколько мне известно, и вы.

– Да, конечно, – быстро согласился биолог. – Но я по во­енной специальности связист, а тут явно дело саперов.

– Ну, а я артиллерист, – с гордостью сообщил старичок, – и со взрывчатыми веществами встречался. А вы? – ткнул он пальцем в местных работников.

– Десантник, с саперным делом знаком, – отрывисто и четко ответил Радкевичиус.

– Танкист. Технарь, – доложил старший лейтенант.

– Разведчик, – доложил Грошев, – с саперным делом знаком.

Вернулся Тихомиров и, спрыгнув в окоп, хотел было копать, но его остановил биолог:

– Одну минутку. Поскольку саперов много, то лопату позвольте уж мне. Она для меня привычна.

Биолога сменил Радкевичиус, и он-то и откопал окованный немецкий ящик-сундук. В таких добротных упаковках хорошо хранить приборы и документы. Грошев внимательно осмотрел находку, убедился, что мин нет, и ящик вытащили на поверх­ность. Под ним оказался второй, точно такой же.

– Будем открывать? – спросил старичок.

– Да. Только вначале мы с Александром Ивановичем убе­димся, не минированы ли они изнутри. Такое тоже бывало, не так ли? – спросил он у Тихомирова; тот кивнул.

Но ящики оказались безопасными. Тихомиров пошутил:

– Можно ставить табличку: «Мин нет!»

И все-таки, когда Николай приоткрыл крышку первого ящи­ка, все чуть-чуть, но тронулись с места, а потом, словно по команде, стали заглядывать в него из-за грошевской спины. В ящиках лежала церковная утварь, музейные вещицы, кольца, золотые монеты и даже серебряный самовар. Николай закрыл крышки и устало сказал:

– Ну вот и все… Остается переписать ценности, составить акт и узнать, как эти вещи попали к Волосову и почему он их спрятал именно здесь.

Во вторник, проводив Тихомирова в туристическую поездку, Николай вернулся домой, доложил Ивонину о результатах командировки и попросил его оформить документы для допро­сов Согбаева и Хромова-среднего. Следовало бы поставить машину в гараж, но Николай так привык к ней за эти тревож­ные дни, что приехал домой и оставил ее во дворе, а сам вымылся и часа два поспал. Только к полудню он был в тюрьме и попросил прежде всего привести Согбаева.