Юлия Кристева: Смерть в Византии

— Ну что ты! Который час? Четыре часа утра в Париже. Ты не спишь?

— Нет… а что, если… ты где? На работе?

— Ну да, я у себя в кабинете, дел невпроворот. Ты не поверишь, он снова объявился!

— Он?

— Ну да, Бесконечность. Сегодня днем два убийства, все в том же заоблачном «Новом Пантеоне».

— Тем лучше. Прости. Видимо, кто-то другой?

— Да нет, его клон. Он настоятельно доводит это до моего сведения с помощью электронной почты.

— Кто он, китаец? Мусульманин? Житель Санта-Барбары? Антиглобалист, шутник, больной?

— Не исключено. Как ты? Что происходит?

— Ничего. Террористическая атака на Лувр.

— Шутишь?

— Если бы…

— Погоди, я плохо слышу, повтори, пожалуйста.

— Террористическая атака. Взрывчатка, заложенная под Пирамиду Лувра, Париж в огне, кошмар!

— Неслыханно… Нет… Но как же… Вы считали себя вне опасности…

— Говорю тебе, кошмар… Мне приснился кошмар… Прости, мне было необходимо поговорить с кем-нибудь… Как Минушах?

Тишина.

— Правильно сделала… Уф! Знаешь, от твоих снов бросило в жар…

— Мне еще больно смеяться… Смешно, да? Я тебе расскажу… Я не могу здесь оставаться. Боюсь, тебе придется привыкнуть к мысли… мое место снова в Санта-Барбаре… Уверена, мой шеф ждет не дождется, когда рассветет, чтобы послать меня в командировку к тебе…

— Знаешь, я собирался тебе сказать: Бесконечность или нет, я тебя жду. Нас двое, и Шах в придачу, которая тебя зовет, слышишь?

— Мне ее не хватает. Крестовый поход продолжается?

— А расследование только в самом начале.

— Ты можешь сказать, откуда берется зло?

— Криминальный роман — оптимистический жанр.

— Лувр никогда не обрушится, поскольку мы в Византин.

— Никто не понимает, о чем речь.

— Догадываются, но не имеют представления о нашем молчании.

— Тс-с, само собой !

— Ну так я вылетаю. У вас там будет завтра. Тот же самолет, то же время.

— Я приеду встречать.

— Все сначала?

— Это другая история.

— Я себя вожу.

— А ты не можешь разговаривать, как все? Мы себя водим , это уже много.

— Но до каких пор?

— Хороший вопрос.

Здесь и далее цитаты из «Алексиады» даются по изданию: Анна Комнина. Алексиада. (Византийская библиотека). СПб., «Алетейя», 1996. Перев.: Я.И. Любарский.

«Ради чести» (лат.) — ученая степень доктора, присуждаемая без защиты диссертации за научные заслуги. — 3десь и далее примеч. пер.

плавильный тигель (англ.).

вооруженное ограбление, налет (англ.).

Лакан Жак (1901–1981) — французский теоретик и практик структурного психоанализа, основатель «парижской школы фрейдизма».

следовательно (лат.).

Описание смерти Алексея I Комнина — императора (1081–1118) Византии, отразившего нашествие норманнов, печенегов, значительно укрепившего внутреннее и внешнее положение страны — одна из последних страниц «Алексиады» Анны Комниной.

Порфира — особая, украшенная пурпуром палата Большого дворца в Византии, где рожали императрицы. Порфирородными, или Багрянородными назывались дети императоров, рожденные в Порфире.

так именовались византийские императоры.

черт побери! (англ.)

Гийом Тирский (1130–1184/1185) — прелат и хроникер Святой земли, архиепископ Тира, автор истории правления Амори I, царя Иерусалима. Проповедовал в пользу Третьего крестового похода.

толкователи древних авторов.

Анна Далассина — мать Алексея Комнина, активная участница внутриполитической борьбы, инспирировавшая мятеж, имевший целью привести к власти клан Комниных, за которым стояла принципиальная военно-феодальная власть, оказавшаяся в состоянии предотвратить на некоторое время крушение империи.

зашибись (англ.).

Никифор Вриенний — муж Анны Комниной, испугавшийся занять трон по смерти отца Анны Алексея I, после чего Анна была сослана в монастырь. Около 1136 г. Никифор Вриенний умер, оставив незаконченное историческое сочинение «Материал для истории», повествующее о делах Алексея. В возрасте 55 лет Анна взялась завершить труд мужа и создала свою знаменитую «Алексиаду», исторический труд, в котором систематически и полно изложена история Византии конца XI — начала XII вв.