Рут Ренделл - Призрак для Евы

Она завернула нож в газету, положила в полиэтиленовый пакет и привязала к бедру. Не имея определенной цели, вышла из дома и зашагала по улице в сторону Харроу-роуд. Стоял погожий, солнечный вечер, и на улице было много людей. Скамейку перед клумбой обнесли сине-белой лентой, которой обычно огораживают место преступления. Минти, раньше не видевшая ничего подобного, подумала, что муниципалитет решил привести в порядок клумбу — убрать промасленную бумагу с остатками жареной рыбы и обертки от шоколадных батончиков. Давно пора. Люди живут, как свиньи.

Пришел 18-й автобус, и Минти села в него. На пересечении с Эджвер-роуд она вышла и пересела в автобус 6-го маршрута, который довез ее до Мраморной арки, где снова пересела, теперь на номер 12-й. В Вестминстере, не представляя, где находится, она увидела блеск воды в лучах солнца и пошла к реке. Транспорт двигался непрерывным потоком, толпы людей заполняли улицы. Большинство прохожих были молодыми, гораздо моложе ее. Они медленно брели по тротуару, фотографировали высокие здания, останавливались, чтобы посмотреть на реку через парапет моста. Увидев воду, Минти подумала, что можно бросить нож в реку, но, подойдя ближе, убедилась, как трудно это сделать. Наверное, это будет нарушением закона. Преступление в ее сознании всегда ассоциировалось с двумя катастрофами: первой была потеря работы, а второй — финансовые потери. Впоследствии Минти стала бояться, что люди посчитают ее ненормальной. Именно так смотрели на нее Соновия с Лафом, когда в метро она заговорила с миссис Льюис. Конечно, они не могли видеть миссис Льюис — Минти точно знала. И Джока они не могли видеть. Всем известно, что некоторые люди не способны видеть призраков. Но это не причина обращаться с ней как с сумасшедшей. Если она пойдет на мост и бросит в воду длинный пакет необычной формы, то зеваки посчитают ее странной, сумасшедшей, безумной.

Минти двинулась на запад, где толпа постепенно редела, уменьшившись до двух человек, входящих в «Атриум», и еще двух, ожидающих на ступеньках Миллбэнк-Тауэр. Она боялась заблудиться. Нужно не отходить от автобусных маршрутов. У Ламбетского моста Минти свернула на Хорсферри-роуд. Машины двигались плотным потоком, но тротуары были пусты. Подойдя к контейнеру для мусора и убедившись, что рядом никого нет и ее никто не видит, Минти опустила нож в контейнер и быстро пошла к автобусной остановке.

В тот вечер, когда Минти бродила по Вестминстеру, в районе Кенсал-Грин полиция поймала двух мальчишек, которые через окно забрались в пустующий магазин. Когда-то в нем продавали магические кристаллы, лекарственные препараты из цветов и вещества, используемые при аюрведическом массаже, но покупателей было мало, и больше года назад магазин закрылся. Окна, выходящие на улицу, заколотили досками; точно так же поступили с черным ходом. Эта дверь вела в маленький дворик, образованный высокой стеной, тыльной стороной дома на соседней улице, временным сооружением из древесно-стружечных плит, а также листами ржавого железа и двумя дверьми, оставшимися от разрушенного здания. Несмотря на то, что во двор можно было попасть только из узкого переулка, проход в который загораживали запертые ворота, он был полон мусора — банок, разбитых бутылок, газет и пакетиков из-под чипсов. Черный ход заколотили двумя досками, прибитыми крест-накрест по диагонали, однако о маленьком окне забыли; стекла в нем давно не было. Единственный законопослушный жилец из двенадцати человек, обитавших в доме, задняя стена которого выходила во двор, увидел, как мальчики влезли в окно, и позвонил в полицию.

Они оказались совсем детьми — обоим не исполнилось и десяти лет. Двое полицейских обнаружили их наверху, в маленькой темной комнатке, больше похожей на закуток, где мальчики зажгли свечу и расстелили на полу яркую трикотажную шаль. Она служила подстилкой, защищая от грубого и шершавого деревянного пола, и одновременно скатертью. На ней, как для пикника, были разложены припасы: банка фанты, две банки кока-колы, два чизбургера, две пачки сигарет, два яблока и плитка бельгийского шоколада. Несмотря на теплую погоду, здесь было холодно, и младший из мальчишек обмотал шею шерстяным шарфом. Полицейские не узнали шарф, но один из них вспомнил, что из портпледа, найденного рядом с мертвой женщиной, пропал длинный красный шарф. Он был неотъемлемой частью зимней одежды Эйлин Дринг, и многие люди узнавали ее именно по шарфу. Полицейские забрали детей из пустующего магазина и развезли по домам.