Инна Булгакова - Только никому не говори

- Правда.

- А Матвеич пережил настоящую трагедию. В одну ночь жены и дочери лишился.

- Что с ними случилось?

- Убийство, дело тёмное.

- Кто ж их?..

- Если б знать! Если б он знал, он, может, и не тронулся бы.

- Но убийц искали?

- А как же! Из самой Москвы следователь приезжал. И собака бегала учёная. И по всем улицам ходили, со всеми разговаривали, вызывали. Ну, не нас, конечно, мы из совхоза, все-таки три километра от посёлка… а посёлок весь переворошили.

- Когда же это произошло?

- Давно уж, несколько лет. Сколько лет, Игорёк?

- Давно. Пять или три. А вы сами ничего не слышали? — обратился Игорёк ко мне. — У вас дача в Отраде?

- Я здесь недавно, с весны.

- Ну, тогда вы ничего не знаете. У них, говорят, золото было.

- Золото! — Василий Васильевич усмехнулся. — Какой дурак будет на даче золото хранить?

- А может, они на даче и скрывали как раз.

- Да, Матвеич наш валютчик известный — врачом в больнице московской работал. Горы золотые. А вот, болтали, кто-то там к кому-то ходил… то ли к жене его, то ли к дочери… кто- то, знаете, со стороны…

Дверь отворилась, вошла медсестра Верочка, молоденькая, хорошенькая, во всем белом, шуршащем — впоследствии мы с ней подружились. Верочка принялась менять повязку Матвеичу, обнажая багровую запёкшуюся кожу. Она снимала бинты медленно и осторожно. Старик дёрнулся, побледнел и закрыл глаза, но молчал. Наконец экзекуция закончилась, медсестра направилась к двери. Я продолжил разговор:

- А каким образом убили женщин?

Сестричка остановилась и взглянула на меня с некоторым ужасом.

- Вот, Вер, писатель интересуется, — пояснил Василий Васильевич, — как Матвеич наш семью потерял. Так вот, трупы не найдены, бесследно исчезли…

- Василий Васильевич! — воскликнула Верочка. — Какие трупы не найдены? Вы ничего не знаете!

- А вы знаете?

- Я все знаю! Я из самой Отрады. А вы правда писатель?

- Да вроде.

- Детектив будете писать?

- Ну что вы! Я их и не читал сто лет, — Верочка и Игорёк посмотрели на меня с жалостью. — Просто пытаюсь понять, что же случилось с этим человеком.

- С Павлом Матвеевичем? А вот что. Его дочка Маруся познакомилась на пляже… ну на нашей Свирке… с одним типом. Она ему понравилась, понимаете? Он выслеживает, где они живут, ночью влезает в окно в её комнату. И убивает. После этого мать, жена Павла Матвеевича, умирает. Но своей смертью — от инфаркта. А он сходит с ума.

- Да-а, картинка, — Василий Васильевич покрутил головой. — За что ж он её убил?

- Видимо, больной. Изнасиловал и убил.

- И сколько дали?

- А его не нашли. И труп не нашли.

- Так что ж ты нам голову морочишь? Она все знает!

- Я знаю то, что все у нас знают. Везде искали этого типа и всех расспрашивали.

- Значит, это была основная версия, — подал голос со своей доски Игорёк.

- Да ведь больше некому! Некому, некому! Что её, сестра родная убила, что ли?

- А откуда вообще известно, что Маруся убита? — поинтересовался я.

- Ведь исчезла. Уже три года прошло, — Верочка села на табуретку возле койки Павла Матвеевича, и я услышал очень неполный и приблизительный рассказ о давно минувших событиях.

Дача Черкасских расположена на крайней улице посёлка — Лесной. Эту улицу я знал. Сразу за домами начинается берёзовая роща, потом луга клевера и речка Свирка, точнее, один из её рукавов, густо поросший деревьями, камышом и кустарником. Если же пойти от домов не прямо, а направо, можно той же рощей выйти к просёлочному шоссе. Это шоссе соединяет Отраду с нашей больницей и далее с совхозом, стоящим на магистрали, что ведёт к Москве. Именно таким путём прибывают в Отраду дачники на машинах.

Три года назад летом Павел Матвеевич с женой куда-то уезжали, на даче остались две сестры. Старшая Анна и младшая Маруся. В одно июльское утро Анна, заглянув в комнату сестры, обнаружила, что Маруся исчезла. Окно было распахнуто настежь, диван застелен покрывалом, постель убрана внутрь, как обычно убиралась на день.

- Сестры на ночь закрывали окна?

- Конечно. Ведь они оставались на даче одни, и притом у нас комарья…

- И Анна ничего не слышала?

- Представьте себе — нет!

- Значит, Маруся сама потихоньку вылезла в окно? Так получается?

- Не очень получается. Во-первых, вся её обувь осталась в доме, вообще вся дачная обувь в доме нашлась, понимаете? Ну куда бы она ночью босиком отправилась! И потом: на окне никаких отпечатков пальцев милиция не нашла. Ни на подоконнике, ни на рамах, ни на стекле.

- Отпечатки убийца стер, — вставил Игорёк, — это понятно.