Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

Я мысленно вернулась к нашему недавнему разговору. С его точки зрения, я не только не любила своего брата, я была скверной женой. Оказывается, ему нужна моя душа, а он получил только тело. Я нервно засмеялась. Он считает себя обманутым... в самом деле считает? В его словах звучала злость, а еще... я бы сказала, отголоски давней боли, если б способна была вообразить подобное. Он сукин сын, которому плевать на других. Он не получил то, что, как он считал и считает, принадлежало ему по праву... Может, я ошибалась и его равнодушие на самом деле было ненавистью сродни моей.

Разговор с ним не принес ничего, кроме боли, мы были на разных полюсах и навсегда там останемся. Бессмысленный разговор. Но я боялась, мы непременно к нему вернемся, и хотела этого, может, на этот раз у меня хватит сил сказать ему все... Зачем? Просто выговориться, избавиться от накопленных обид? Теперь вдруг выяснилось, у него имелись свои. Знай я об этом раньше... Что? Постаралась бы использовать? Причинить боль? На самом деле он ничего не чувствует, ломает передо мной комедию с одной целью: заставить меня поверить, что во всех своих бедах виновата я и только я... Ловко, ничего не скажешь. Я не сказала «нет» в тот первый вечер, а потом с наслаждением мстила ему за это четыре года. Лживая сволочь, вот он кто...

Я нервно бегала по комнате, мысленно обращаясь к нему с гневной речью, а получился длинный перечень обид. Зачем мне все это сейчас, когда я уже избавилась от него? Он не заставит меня вернуться, не сможет заставить, да это ему и не нужно. Он, как и я, почувствовал себя наконец-то свободным. Мы держали друг друга в тюрьме целых четыре года, и каждый считал тюремщиком другого, а теперь вдруг выяснилось, что оба мечтали о побеге... Печальный итог...

* * *Бессонов вошел в номер, я слышала, как он разговаривает с охранником, и испуганно замерла. Он заглянул в спальню и бросил коротко:

– Есть новости.

Когда я появилась в гостиной, Бессонов был там один, настраивал ноутбук, расположившись в кресле за журнальным столиком. Махнул мне рукой, предлагая к нему присоединиться, а меня покоробило от этого хозяйского жеста. Если я начну цепляться к нему из-за этого, наше расследование обернется затяжным семейным скандалом, которого мы тщательно избегали четыре года. Да пусть хоть ногой машет, мне плевать.

Я подошла и села рядом.

– Запись сделана час назад, – пояснил он.

На экране появилось изображение. Мужчина находился спиной к видеокамере, но я без труда узнала Валеру. Он вошел в кафе. Столики справа и слева. Устроился в углу, теперь я видела его лицо. Микрофон оказался слишком чувствительным, голоса окружающих людей сливались в невнятный шум. Вскоре возле Валеры появился мужчина, на некоторое время скрыв его от камеры. Он сел напротив, и я смогла его разглядеть. Высокий, худой, лет шестидесяти, лысина в обрамлении седых волос. Лицо неприятное. Он что-то сказал Валере, слов, по-прежнему, не разобрать, а тот развел руками, точно говоря: «Ничего не поделаешь». Напряженное лицо мужчины крупным планом, он опять что-то говорил, я решила: очень похоже на угрозы. Валера слушал молча и кивал. Наконец мужчина достал из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и перебросил Валере. Тот кивнул в очередной раз и убрал конверт в карман пиджака. Мужчина встал и направился к выходу. Валера выпил кофе, который ему в тот момент принесли, взглянул на часы и покинул кафе.

– Кто этот тип? – спросила я, когда экран погас.

– Гордеев Лев Павлович. Бизнесмен и большой приятель здешнего губернатора.

– Странно, – нахмурилась я. – Что, по-твоему, он передал Валере? Деньги?

– Похоже, – пожал плечами Бессонов.

– Но... Валера его боялся. Он прятал труп, чтобы отвести подозрения полиции и отца Гордеева от своего клуба. У меня сложилось впечатление, Гордеева он опасался куда больше полиции. И вдруг он получает от него деньги. За что?

– Ответ напрашивается сам собой: все это время Валера не сидел сложа руки и вычислил убийцу... А может, не просто вычислил, а раздобыл доказательства. Кстати, в клинике, где лежит жена Гордеева, он побывал гораздо раньше меня, если быть точным, неделю назад.

– И Гордеев решил его отблагодарить?

– Возможно, его благодарность вынужденная, – заметил Бессонов.

– То есть Валера его шантажировал?

– Для начала я хочу проверить свою догадку. Для этого придется встретиться с Ольгой.

Он достал мобильный, набрал номер, а когда Ольга ответила, сказал только одно слово: