Татьяна Полякова - Огонь, мерцающий в сосуде

– Отвези меня в гостиницу «Восход», – попросила я, когда мы оказались в городе, и тут же добавила: – Останови машину, я сама доберусь.

– Тебе не следует туда возвращаться, – напомнил Бессонов.

– Хорошо, – согласилась я. – Сниму номер в «Заре».

– Чужим паспортом лучше не козырять. Очень может быть, что полиция уже проявляет к тебе интерес. Рядом со мной ты в безопасности, я об этом позабочусь. Да и мне будет спокойней. – Последнее замечание прозвучало скорее насмешливо.

– Я не хочу жить с тобой в одном номере, – со всей возможной твердостью сказала я. Бессонов усмехнулся.

– Там две комнаты. И у меня нет тяги к сомнительным удовольствиям: не забывай, ты у нас покойница.

– Дурацкая шутка, – сказала я, а он кивнул:

– Согласен.

Обедать Бессонов решил в номере. Стол нам сервировали в гостиной, я с трудом впихнула в себя салат, чувствуя на себе взгляд мужа. Он рассматривал меня с таким видом, точно готовился сообщить что-то очень неприятное. Может, и вправду готовился, но потом, видно, передумал, потому что так ничего и не сказал. Зато на меня совершено некстати напала словоохотливость.

– Они тебя боятся, – буркнула я.

– Кто?

– Тот же Коля, к примеру. Так и сказал, что до смерти перепугался.

– Уверен, это была шутка.

– А я не уверена. – Вот это да! Я позволила себе с ним не согласиться. И ничего, земля по-прежнему крутится, а Бессонов, против ожидания, не осадил меня, а улыбнулся вполне по-человечески. Вряд ли моим словам, тогда чему? – Я много чего успела о тебе наслушаться, – осмелев или обнаглев, добавила я.

– Поверь на слово: пятьдесят процентов из того, что ты слышала, – плод неуемной фантазии. В любом случае, моя крутость сильно преувеличена, если справиться с тобой я так и не смог. Весьма обидное открытие для моего самолюбия, – заметил он с усмешкой.

Ему пришла охота иронизировать? Скорее просто поиздеваться надо мной, но что-то в его взгляде моей догадке противоречило.

– Не помню, чтобы я хоть раз посмела тебе возразить, – сказала я и тоже попыталась усмехнуться.

– С этим трудно не согласиться, – кивнул он. – Нет, ты не возражала. Ты молчала. Изо дня в день, из года в год. Что бы я ни делал и что бы ни говорил, ты упорно молчала. И я ничего не мог поделать с девчонкой, которая почти вдвое моложе меня.

– Ты... – начала я, внезапно лишившись и страха перед ним, и терпения, но мой боевой задор исчез так же стремительно. Какой смысл обсуждать все это?

– Я. И что дальше?

– Ничего.

– Другого ответа я не ждал, – хохотнул он. – Могу поздравить, ты выиграла все битвы. С молчаливым упорством, достойным лучшего применения.

Я отодвинула тарелку, потому что появилось искушение запустить ее ему в физиономию.

– Ты усердно молчала, но я очень быстро научился читать по глазам. Это было нетрудно, учитывая, что там всегда было одно и то же: ты можешь трахать меня в свое удовольствие, но души моей не получишь. Я тебя трахал, а ты терпела, сцепив зубы. Вот и вся наша семейная жизнь.

– Для меня новость, что она тебя не устраивала. Что ты пытаешься мне сказать: я была плохой женой? Наверное, так. Может, потому, что твоей женой я себя никогда не чувствовала. Хочешь скажу, кем я себя чувствовала? Пустым местом. Это в лучшем случае, когда ты ненадолго забывал обо мне. А когда... надеюсь, ты помнишь, как мы с тобой познакомились? Ты... – Я почувствовала дурноту, как будто тот вечер вернулся и я вновь оказалась в гостиной брата.

– Ты была не против, – заявил Бессонов, глядя на меня с сомнением.

– Ах, вот как... – Я закрыла глаза, чтобы не видеть его, и покачала головой. – Ты даже не представляешь...

Я резко поднялась и отправилась в ванную. Заперла дверь и, как была в джинсах и футболке, встала под горячий душ. Мне надо было избавиться от воспоминаний, смыть их с себя, липкие, въедливые, точно застарелая грязь. Понемногу я успокоилась, сердце стало биться ровнее, я разделась, развесила свои вещи и еще немного постояла под струями воды. Облачившись в гостиничный халат, вышла из ванной. Бессонова в номере не было. Вместо него в кресле сидел молодой мужчина и смотрел телевизор. При моем появлении он поднялся и произнес:

– Меня зовут Сергей. Пока Александр Юрьевич не вернется, я побуду с вами. Если я вам мешаю, могу отправиться в коридор.

– Вы мне не мешаете, – буркнула я и закрылась в спальне.

Я была рада, что Бессонова нет в номере, и с трудом представляла, что будет, когда он вернется. Я бы предпочла никогда больше не видеть его, но знала, что не могу покинуть номер, и не только потому, что парень, сидящий в гостиной, этого не позволит. Мое расследование зашло в тупик, и помочь мне сдвинуть его с мертвой точки способен лишь Бессонов. Конечно, можно обратиться в полицию, но подобное решение влекло за собой большие сложности. Неизвестно, как поведет себя Бессонов, узнав, что я нарушила его запрет. Откажется подтвердить, что я его жена? Это вполне в его духе. Что помешает ему сделать то же самое, когда наше расследование подойдет к концу? И этот парень в гостиной, чем он на самом деле занят: охраняет меня от предполагаемого убийцы или все-таки следит за тем, чтобы я не сбежала? Скорее всего, и то, и другое. В любом случае решение Бессонов оставит за собой. Он так привык, и у него нет причин меняться.