Леонид Мендельсон - Пятый угол

- Зная, что документ в шахматной доске, вы, тем не менее, пытали меня о тайниках на вилле? По вашему замыслу я должен был передать дезинформацию потенциальному грабителю?

- А вы сделали это? Нет? Сейчас это уже не важно. Сознаюсь, мне стоило больших трудов сдержать пыл сержанта, рвущегося «выпотрошить» Джона. Почему не использовал этот шанс? Мне знаком такой тип старого слуги: если не найти подход, никакая угроза не заставит его раскрыться. Уверен, вам это удалось.

- Почему?

- На это есть две причины. Первая — вы не представитель закона и не стукач, и не побежите выкладывать все на стол комиссару. А вторая, не менее важная — вы обладали рычагом в виде одного или нескольких фактов. Так что, мистер Вольский, начнем?

Наум утвердительно кивнул головой.

- Хорошо. Итак, покойный Моррисон в сопровождении мистера Бена вышел из дома, сел в машину, выехал за ворота и, вероятнее всего, повернул в сторону Оксфорда. Через некоторое время его машина вновь оказалась перед въездом на виллу в нескольких метрах от ворот, но уже по направлению в противоположную сторону. Это — известные факты, а теперь вопрос: что заставило его проделать этот путь, точнее — кто? Вам известно?

Наум медлил с ответом, пытаясь оценить возможные последствия своего откровения.

— А почему вы решили, что покойный повернул машину в сторону Оксфорда, а не в противоположную? — полюбопытствовал Наум.

- Имеется несколько аргументов в пользу сложившейся версии: позднее время для визитов и мало приятная погода, слишком кроткий характер Моррисона для дальнего путешествия в этих условиях, но, главное, его машина была обнаружена в двадцати метрах до въезда на виллу со стороны Оксфорда. Кроме того, все возможные варианты, куда бы мог направиться нотариус в этот воскресный вечер, были проверены сержантом Уорбиком; никто не ждал его в гости. Так как же мой вопрос, мистер Вольский?

- Поймите меня правильно, комиссар. Если я нанесу вред Семье — до конца дней моих предстоит мне нести крест по Via Delorosa. [4] Путь Иисуса Христа на Голгофу.

— Понимаю, но вы все преувеличиваете. Хорошо. Я расскажу свою версию, а вы подтвердите или опровергните ее.

Как вы правильно заметили, версия о завещании, как основной причине трагедии, является главной, если не единственной. Наша задача, моя и сержантов, после отсева фактов постороннего вмешательства, оказалась не столь сложна: выделить из всех присутствующих тех, кто, во-первых, мог знать о внесении изменений в завещание, во-вторых, обладающих достаточно весомым юридическим правом для обсуждения его содержания с нотариусом, и, в-третьих, не имеющих убедительного алиби на момент преступления.

Их оказалось двое — мистер Бен и миссис Мерин. Мистер Бен провожал нотариуса до выезда из ворот виллы и при желании мог договориться по всем вопросам; он вскоре вернулся в дом и, по показаниям свидетелей, позже не выходил на улицу. Остается миссис; у нее слабое алиби, потому что в это время совершала свой вечерний моцион. Вполне вероятно, она предполагала поговорить с Моррисоном до его выезда, но помешал мистер Бен.

Тогда Джон, через калитку в заднем дворе вышел на трассу, остановил машину нотариуса и попросил вернуться к главным воротам. До этого момента мои рассуждения верны?

- Да, комиссар.

- А вы не задавались вопросом, почему она прибегла к такому сложному сценарию, а не сама, лично, вышла на трассу через калитку?

Наум недоуменно пожал плечами.

- Потому что из окон второго этажа это место хорошо просматривается и, несмотря на темноту, опасалась быть замеченной, например, в свете фар машины. Там же, за несколько метров от главных ворот, где обнаружена машина Моррисона, высокие деревья закрывают перспективу на виллу. Итак, что же хотела миссис от нотариуса? Естественное предположение — интерес к новому варианту завещания.

Заверещал радиотелефон, и абонент доложил:

- Сэр, все в порядке.

- Спасибо, — лаконично ответил комиссар.

- Не о моем ли багаже вы получили сообщение?

- Верно, вы догадливы. Ваши вещи досмотрены в присутствии сержанта Уорбика. Как вы слышали — все в порядке; надеюсь, оформлены и все документы. На чем мы остановились. Да, на теме беседы, если этим термином можно определить последние слова в жизни человека. Вам что-нибудь конкретное известно, мистер Вольский?

- Нет, комиссар. Джон лишь предполагает причину: Давид не скрывал своего намерения относительно моей семьи, но не обсуждал с супругой конкретный вариант изменений в завещании.