Карина Тихонова - Рапсодия в стиле mort

– Может, мы сядем? – предложила она. – В двух словах не объяснишь.

Они уселись на диван, и Даша начала рассказ о том, что привело ее в город. Рассказала о конкурсе, о призовой поездке, о литературной встрече, которую организовала погибшая женщина. Марина слушала внимательно, без испуга, но с недоумением.

– Все же не понимаю, почему вы считаете этот звонок таким важным, – сказала она, когда Даша замолчала. – Ну, предположим, мама таким образом напомнила вам о литературном вечере. Организаторы могли включить это в оплату. Вы же знаете, мама была только исполнителем. Ей заплатили, чтобы она собрала интеллигентную читающую аудиторию. Мама дала объявление в газеты и на радио, откликнулось довольно много людей. Оказывается, в свое время эта книга была очень популярной. – Марина пожала плечами. – Не вижу ничего особенного.

Даша помедлила, собираясь с духом. Сейчас ей предстоит рассказать такое, что надолго нарушит покой этой милой женщины. Может, не стоит? Она покачала головой. Стоит. Такие совпадения невозможны.

– Простите, что напоминаю, – начала она. – Марина, как это случилось? Вы можете об этом говорить?

Женщина снова прижала к губам кончик черного платка. Даша понимала, что копается в незажившей ране, но у нее было серьезное оправдание. Если бы не тот тент под окном, ее фотография в траурной рамке висела бы сейчас на стене их квартиры, а ее мама тоже носила бы черный платок.

– Не понимаю, зачем это нужно, – вздохнула Марина. – Извините, мне трудно… Только позавчера было девять дней… – Она прикусила кончик платка.

Даша глубоко вздохнула.

– Хорошо, начну я. Только не думайте, что я ненормальная, – предупредила она. – Могу доказать каждое слово. В общем, сразу после того, как я получила это сообщение, меня выбросили из окна гостиничного номера. – Марина широко раскрыла глаза. Даша хмуро усмехнулась: – Я не сумасшедшая, – повторила она. – И не наркоманка, хотя вряд ли в это кто-то верит. – Даша вспомнила брезгливый взгляд дамы-администратора, которым та проводила ее сегодня в гостинице. – Ладно, не об этом речь. Суть в том, что мне дали какой-то наркотик вместе с едой, а потом попытались убить. Зачем? – Она пожала плечами. – Ломаю голову все эти дни. Не за что меня убивать, я слишком незначительная фигура, чтобы так напрягаться. Тем не менее факты налицо. Вы мне не верите? – Марина, не отвечая, нагнулась и подняла с ковра игрушечное автомобильное колесо. – Понятно, – резюмировала Даша. – Что ж, небольшой стриптиз.

Она повернулась спиной к хозяйке дома и задрала кофту с майкой точным отработанным жестом. «А у меня это входит в привычку!»

Ей показалось, что она просидела с голой спиной очень долго. Синяки на коже расплылись и почти поблекли, однако все еще видны. Зрелище не очень страшное, но неприятное.

Теплые чужие пальцы мягко дотронулись до выступающего ребра с длинной царапиной.

– Больно?

Даша одернула кофту и повернулась к хозяйке.

– Уже нет. Мне повезло: я упала на тент. Знаете солнцезащитные навесные щиты? – Марина кивнула. – Вот такой тент был натянут над окном первого этажа гостиницы. А под ним стоял столик с сувенирами… – Даша коротко рассказала все, что помнила сама, и все, что узнала от других. – В майке родилась, – закончила она. – В гостинице все так говорят. Теперь вы понимаете, зачем я позвонила человеку, пославшему мне эту музыку. И что почувствовала, когда услышала, что номер принадлежит женщине, выпавшей из окна в тот же день, что и я.

– Вы хотите сказать…

Марина не договорила. В ее глазах, где до сих пор последовательно сменялись удивление и недоверие, мелькнул испуг.

– Вот именно, – подтвердила Даша. – Знаю, гораздо проще думать так, как сказал следователь: ваша мама мыла окно, поскользнулась на мокром подоконнике и выпала на улицу. – Она помолчала. – Звучит вполне правдоподобно, если не знать, что почти в то же самое время на другом конце города в окно выбросили другого человека. И это музыкальное послание… Вы уверены, что его отправила ваша мама, а не… не кто-то другой, – смягчилась она в последний момент.

– Убийца? – беззвучно шепнула Марина.

– Не знаю. – Даша опустила голову, разглядывая свои руки. – Вы же сами сказали, что ваша мама не дружила с техникой.

В комнате незаметно стемнело. Ранние осенние сумерки мягко поглощали город. Во дворе голосили дети, издалека доносились едва слышные автомобильные сигналы. Звуки жизни большого города долетали до тринадцатого этажа лишь слабым отраженным эхом.