Евгений Сухов - Шифр фрейлины

– Вы заработали свои пятьдесят тысяч песо, – без каких-либо интонаций произнес дон Писрро, и тотчас в трубке раздались короткие гудки.

Императрица Елизавета Алексеевна пережила супруга на полгода. Сопровождая гроб с телом Александра, почившего в Таганроге от горячки, она простудилась и скончалась в Белеве.

В тихой купеческой горенке, где больная императрица доживала последние дни, на небольшой груботесаной тумбочке, в рамке из красного дерева, стоял портрет Александра Первого. Нередко Елизавета Алексеевна брала его в ладони и поглаживала узкой ладошкой, на безымянный палец которой был нанизан золотой перстень с огромным изумрудом.

За несколько часов до своей кончины она сняла перстень и положила его на тумбочку рядом с портретом. И тихо угасла в тот же вечер.

Мария Федоровна отказалась идти на похороны сына, заявив, что гроб пуст. Никакие увещания не могли убедить ее в обратном. Настроение у нее было ровным, а в глазах поблескивала лукавая искорка. Невольно возникало ощущение, что она знает больше, чем изволит говорить. А во дворце по углам шептались о том, что император нарочно съехал в провинциальный город Таганрог, подальше от столичного Петербурга, дабы инсценировать свою кончину и начать отшельническую жизнь.

Что бы там ни случилось, но императрица Мария Федоровна с удивительным спокойствием встретила сообщение о смерти первенца. А вечером, когда дворец поутих и большая часть его обитателей отправилась ко сну, она решила взглянуть на драгоценности почившей невестки.

Драгоценностей оказалось немного – всего-то небольшая шкатулка. Елизавета Алексеевна, удивляя царскую семью своим аскетизмом, жила на удивление скромно. Из миллиона рублей, что ей ежегодно выделял супруг, она забирала двести тысяч, пятнадцать из которых тратила на собственные нужды, а на остальные занималась благотворительностью: строила попечительские дома, приюты и разного рода богоугодные заведения. А во время войны с французами на нужды фронта отдала все свои украшения. Стоило удивляться тому, что еще что-то осталось.

Внимание Марии Федоровны привлек перстень с огромным изумрудом, который даже в слабо освещенной комнате – всего-то один канделябр с тремя свечами – полыхал так, как будто бы внутри него находился небольшой костер. Прежде этого перстня Мария Федоровна у невестки не замечала.

Взяв перстень, она с интересом осмотрела его со всех сторон, любуясь идеальными гранями. Приложила его к ладони: подойдет ли ей? И тут с удивлением почувствовала, как от него стало исходить тепло, какое бывает только от горящего уголька.

– Что это? – повернулась императрица к горничной фрейлине, принесшей шкатулку. – Откуда этот изумруд?

– Этот изумруд императрице Елизавете подарил Александр Павлович. Елизавета Алексеевна попросила ювелира вставить его в золотое кольцо. Она носила его до самой смерти и практически с ним не расставалась. Сняла его за несколько часов до своей смерти. Говорят, что этот изумруд принадлежал ацтекскому императору и что камень обладает какой-то мистической силой.

– Да уж, чувствую, – пробубнила императрица. – Едва ладонь не обожгла. Такой и носить-то боязно. Не по мне оно, чужое какое-то. Но и другим дать не могу, – строго посмотрела она на фрейлину, зачарованно смотревшую на перстень. – Императорские драгоценности должны оставаться в царской семье. Ты вот что сделай, голубушка, отнеси шкатулку в Оружейную палату. Там такого добра предостаточно. Пусть полежит, авось кому-нибудь из невестушек понадобится.

Большие напольные часы, занимавшие едва ли не целый угол кабинета, издали короткий звон – стрелки показали четверть первого. Через сорок пять минут начнется расширенное заседание у шефа. Среди прочих вопросов будет заслушано и выступление Алексея Павловича по поводу тендера на закупку металлических труб. Государство – всегда самый желанный заказчик, и стать его официальным партнером мечтает руководитель любого предприятия. Вот только никто из претендентов даже не догадывается, что их разводят вслепую, – среди массы соискателей, желающих быть официальным партнером государства, уже выбран единственный, сумевший заинтересовать его двумя процентами от прибыли. Останется только убедить собравшихся, что выбор компаньона осуществлен справедливо.