Антон Леонтьев - Псевдоним Венеры

– Но папа был без ума от этой вертихвостки. О, она умела нравиться людям, в особенности мужчинам, к тому же пожилым! Но я-то ей не доверяла. Выскочив за папу замуж, она перестала работать, еще бы, у нее и так все было! Разъезжала по косметичкам, портнихам, ювелирным магазинам. В общем, вела необременительную жизнь типичного паразита.

То, что Лика мачеху терпеть не могла, было понятно.

– Но как-то – папа как раз был на симпозиуме за границей – я услышала, как она говорила с кем-то по телефону. Это был мужчина. И он назначал ей встречу. Она думала, что я сплю и ничего не слышу. А я все слышала!

Лика явно гордилась своей проницательностью.

– Я-то не понимала, почему она не поехала с папой на симпозиум. Он ведь предлагал, а она отказалась. А ведь до этого все время только и делала, что жужжала о загранице. Просто она хотела встретиться с кем-то в Москве, пока папы не было. Со своим любовником!

Лика подняла вверх палец и победоносно посмотрела на Галю.

– Я проследила за ней. Они встретились на Ленинских горах, около МГУ. Я прихватила с собой фотоаппарат и сделала ряд снимков. Как она ходила с этим самым мужчиной. Как он ее целовал. Как они держались за руки. А потом они проехали на квартиру и…

Лика целомудренно замолчала и добавила:

– Уж не знаю, чем они там занимались, но в квартиру она зашла с ним вечером, а вышла оттуда утром. И сразу бросилась к нам с домой. Потому что папа всегда звонил ей по утрам, чтобы пожелать ей хорошего дня, ей, это гадюке и предательнице!

Помолчав, Лика вздохнула:

– А дальше я допустила ужасную ошибку. Я очень боялась, что весть о том, что она предала его и встречается с любовником, разобьет папе сердце. Поэтому я решила, что при помощи имевшихся у меня на руках фотографий заставлю ее покинуть нашу семью раз и навсегда. И что она, испугавшись громкого развода, сама ретируется. И оставит папу и меня в покое!

Замолкнув, Лика подумала и сказала:

– Это было глупо. Потому что я явно недооценила тех, с кем имела дело. Теперь я не сомневаюсь: это были не просто брачные аферисты, а самые что ни на есть матерые рецидивисты. И она – одна из них!

Успокоившись, Лика продолжила свой рассказ։

– Я быстро проявила пленку и напечатала фотографии, которые презентовала этой особе. И поставила ей ультиматум: если она не хочет, чтобы папа покарал ее за предательство, она должна исчезнуть до того, как он вернется с симпозиума. И она согласилась. Но слишком уж легко и быстро!

Лика явно злилась на саму себя.

– Слова она своего не сдержала и нашу квартиру не покинула. Поэтому, когда вернулся папа, я захотела показать ему снимки, но они исчезли из стенного сейфа, код доступа к которому был известен только папе и мне. Но теперь стало ясно, что еще и ей. И презентовать папе мне было нечего. Хуже всего, что исчезли не только снимки, но и негативы. Она полностью переиграла меня!

Лика заерзала, и Галя поняла, что приближается развязка.

– Но я решила не сдаваться так легко. Потому что была уверена, что она по-прежнему встречается со своим любовником. Я решила, что прослежу за ними, снова сделаю фото и тотчас покажу их папе. И будь что будет! И вот в один прекрасный день… Хотя день в действительности был ужасный… Но выяснилось это, увы, только позже. Так вот, я стала свидетельницей того, как она снова говорила по телефону и назначила свидание своему любовнику. Она назвала адрес. Я его, конечно, запомнила. Только я не сообразила, что это была инсценировка для меня. Вооруженная фотоаппаратом, я отправилась по указанному адресу где-то в Марьиной Роще. Зашла в многоэтажку, поднялась на самый верх, увидела, что дверь приоткрыта, не вытерпела и зашла туда…

Она смолкла и через некоторое время произнесла:

– Видимо, там, в коридоре, на меня кто-то напал и стукнул по голове. Потому что я не помню, что со мной было дальше. Когда я пришла в себя, то увидела, что нахожусь у нас дома. И что у меня в руке нож. Окровавленный. А вокруг меня – милиция и охающие соседи.

Голос Лики вдруг сорвался, она еле смогла сдержать рыдания. Наконец Лика замолчала окончательно, и Галя не торопила ее с рассказом. И вот девушка произнесла:

– Мой папочка… Он был мертв… Убит… Кто-то зарезал его и попытался украсть его коллекцию… И этим кем-то, по мнению суда, была я! Потому что нож, которым его убили, был у меня в руке. И на нем имелись, как же иначе, исключительно мои отпечатки. И эта мерзавка Анжела наплела обо мне всякую чушь, заявив, что я ссорилась с отцом, постоянно требовала у него деньги и вела распутный образ жизни…