Джек Ритчи - Мне дорого ваше доверие

Я положил трубку на рычаги. Для меня теперь не имело значения, приедет туда Вэн Кемп или нет. Если даже и приедет, значит, станет наблюдать за мной с такого места, чтобы оставаться невидимым для меня. Возможно, он собирался звонить мне из своего ресторана в депо, потом хорошенько погонять по городу, периодически созваниваясь, пока не объявится сам.

Через сорок пять минут я уже переступал порог «Голубой морены». Был тот самый час, когда ночная жизнь в ресторане достигает своей высшей точки. А по веренице машин у входа я понял, что и на втором этаже игроков предостаточно.

Я спросил Вэна Кемпа и не очень удивился, когда мне ответили, что он у себя. Тогда я направился в коридор на первом этаже, постучал в дверь с табличкой «ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ» и почти одновременно нажал на ручку.

Вэн Кемп восседал за письменным столом. В комнате дым стоял коромыслом, а пепельница была полна окурков. Вэн Кемп раздраженно засверкал на меня глазами:

— Что вам угодно?

— Я неплохо различаю голоса на слух. Говорил-то ведь ты не с Фитцем. Ты беседовал по телефону со мной.

Его глаза медленно сузились.

— Кто такой Фитц?

— Банни, Бен Грейди и Фитц — это твои мальчики на побегушках, твой резерв, так сказать. В первый раз ты послал Банни, а он влип. У тебя остались Бен и Фитц. Ну, Бена вообще в городе нет. Значит, в твоем распоряжении только Фитц. Все очень просто, не правда ли? И представь, до всего я дошел своим умишком.

— Ты, парень, чушь несешь, — сказал он. Но все же любопытство брало верх. — Этот Фитц, о котором ты толкуешь… Он где сейчас?

Не знаю, удалась ли мне в этот момент попытка покраснеть, но я очень старался.

— Понятия не имею. Я ждал его неподалеку от дома, в котором он квартиру снимает, потом я вошел к нему в комнату. По-моему, он ударился в бега. И чемоданчик с собой прихватил.

Физиономия Вэна Кемпа пошла пятнами, но он промолчал. Я многозначительно опустил руку в карман:

— Возможно, Фитца я прохлопал. Зато у меня есть ты.

Но он все еще держался молодцом:

— И какую же пользу для себя ты надеешься из всего этого извлечь?

— Полагаю, Майку Ниланду беседа с тобой могла бы доставить небольшое удовольствие. Понимаешь, о чем я?

Высказанная мною мысль ему явно пришлась не по душе. Не без труда он извлек очередную сигарету и серебряного портсигара, лежавшего перед ним на столе.

— Сколько тебе платит Ниланд? — обратился он ко мне.

— На пять тысяч я рассчитывать могу всегда.

И тут он, видно, решил отбросить условности:

— Я дам тебе десять.

Я покачал головой.

— С Ниландом такие шутки предпочитаю не шутить. У него слишком много друзей повсюду.

— Двадцать, — произнес Вэн Кемп.

— Да хоть сорок. Все равно — нет, — вздохнул я. — К кому же эти деньги не твои, а организации. Будь у тебя двадцать тысяч, ты бы не стал устраивать комедию с похищением сотрудников…

Я ждал, когда он назовет более конкретную сумму, и уже начал подумывать, не следует ли мне выдвинуть свои предложения. Лоб его покрылся легкой испариной.

— Послушай, я здесь всем заведую, так? — сказал он. — Каждую ночь мы делаем от двадцати до тридцати тысяч.

— Не твои это деньги, — напомнил я ему.

Но он продолжал терпеливо объяснять мне суть, будто перед ним стоял сопливый школьник:

— Да, но на какое-то время они попадают мне в руки. Человек Майка, который объезжает рестораны и собирает выручку, появляется у нас не раньше шести утра.

Я решил немного подстегнуть его:

— И что же ты скажешь Майку, когда он хватится денет?

— Да ничего! — теряя терпение, выпалил тот. — К шести часам я уже покину штат и буду все еще в дороге.

Выдержав паузу, я наконец кивнул.

— Нужно сначала взглянуть на деньги.

Кое-что уже лежало у Вэна Кемпа в сейфе. Затем он отправился в игровые комнаты на втором этаже и собрал там все, что только можно было, причем сделал это, не нарушая хода игры, совершенно бесшумно. Я следовая за ним по пятам. Не то чтобы мы шли рядом (кто-нибудь мог запомнить нас вдвоем), но все же не достаточно близком расстоянии, чтобы он не мог прикарманить выручку и смыться через какой-нибудь черный ход.

Вернувшись в его кабинет, мы подсчитали деньги: всего их оказалось около восемнадцати тысяч.

Пот с него лился ручьем, когда он запихивал пачки банкнот в портфель и протягивал его мне.

— А как насчет Гордона? — спросил я.

Упоминание имени Гордона заметно ударило его по нервам: момент был уж очень неподходящий.