Андрей Константинов - Полукровка. Эхо проклятия

— Сплюнь, — поморщился сержант и, приняв позу горниста, ополовинил бутылку.

— Так тут плюй не плюй, не поможет. Все под богом ходим, а он, как известно, не фраерской масти.

— А какой? — уточнил сержант.

— Синей, естественно, — подал голос старлей.

— А почему «естественно»? — удивился Сергей.

— Потому что «в законе», — объяснил старлей. Он с явным сожалением свернул свою игрушку и протянул Габузову руку: — Александр, можно просто Шура. Кстати, а визиточкой я бы и в самом деле разжился. Если в течение ближайших дней теща не уберется обратно, в свое родное село Мимишкино, Рязанской губернии, боюсь, может совершиться смертоубийство. Минимум — членовредительство.

— Да пожалуйста. — Габузов полез в свое портмоне.

— Ну, тогда и мне давай, что ли, — пробурчал сержант. — Меня Витей зовут.

— Теперь, когда вверительные грамоты вручены и официальная часть церемониала закончена, предлагаю упромыслить кофейку, — поднялся с дивана Толян, который, похоже, чувствовал себя в этих стенах абсолютно по-свойски. — Ты как, амиго, вписываешься?

— Нет, благодарю. Я с утра уже выпил три чашки, чтобы проснуться, и сейчас меня от одного вида кофе просто мутит, — отказался Габузов, с трудом подавляя очередной зевок.

— Тогда можешь пойти чутка покемарить в «обезьяннике», — предложил Толян. — Минут сорок-пятьдесят у нас еще есть. Самолеты, в отличие от поездов, раньше не прилетают.

— Всякое бывает, — философски заметил сержант Витя — Да ты не смущайся, адвокат, у нас там чисто. Можно даже сказать — стерильно. Это на «земле», где сплошь бомжи да наркоты, «обезьянники» хуже свиноферм. А у нас тут контингент приличный.

— Я смотрю, его у вас вообще нет, — удивился Сергей, заглядывая в соседнюю комнату-клетку.

— А это потому, что все ниже растет кривая преступности, — хохотнул сержант, допивая свое пиво.

— Толян, пошептаться бы, — кивнул Габузов в сторону клетки, приглашая войти.

— Ну пойдем, пошепчемся, — чуть поморщился опер, уточнив на всякий случай: — Витька? Мы там точно ничего не подхватим?

— Обижаешь, начальник. Проверено — насекомых нет.

Приятели вошли в «обезьянник». Толян плотно прикрыл за собой дверь, и Габузов принялся сбивчиво пересказывать ему события последних дней.

— …Не обижайся, амиго, но вот что я тебе на всё это отвечу, — выслушав рассказ приятеля, резюмировал Толян. — Во-первых, мудила ты, что и говорить!

— Послушай…

— Не перебивай старших по званию. Во-вторых, мудила ты редкостный… Что, соскучился по сыскной работе? В детектива поиграться захотел? — все больше заводился Толян. — Ты следак, Серый! Бывший хороший следак. Причем с ключевым словом «бывший». Твое дело — стратегия, бумажки и перпендикулярность палочек. Так какого хрена ты сунулся не в свои бутылки?

— Я тебе русским языком объясняю, — виновато принялся оправдываться Габузов. — Изначально эта история представлялась мне вполне заурядным делом о поисках прямых наследников.

— Заурядными поисками прямых наследников занимается Инюрколлегия. А уж никак не адвокат мафии господин Шверберг… А ты, амиго, в своих поисках французского наследства наследил так, что… Ладно, поздно пить лимонад «Буратино»… «Жука» у кого покупал?

— Какая разница?

— У Антона?

— Не суть.

— Значит, у него, — мрачно констатировал Толян. — «Не суть»… Именно что «суть». По моим сведениям, за этого твоего кустаря-самоучку сейчас плотно взялись ребята из Большого дома. Не исключена посадка. Прикинь, если он начнет сдавать им свою клиентуру? Как тогда будешь выкручиваться?

— Антон не станет сдавать клиентуру. У него репутация.

— У ребят из отдела «БТ» тоже репутация… Ну да, бог-то с ним, с Антоном… Времени упущено до хрена, вот что обидно. А «жуки» в служебный телефон — это такая кустарщина, что просто смешно… Эх, если бы ты, Серега, не крысил информацию, мы еще несколько дней назад могли бы оформить «ПТП» на все телефоны Шверберга, включая трубки его сожительниц. — Толян был явно раздосадован. Причем раздосадован искренне, поскольку одним из самых нелюбимых им человеческих качеств был именно «непрофессионализм». — Ну как ты не понимаешь, амиго, что серьезные переговоры не ведутся по незащищенным городским телефонным линиям?! Тем более когда речь идет об убийстве!

— Между прочим, один такой разговор я все-таки записал, — парировал в принципе верный аргумент приятеля Габузов.

— Это всего лишь исключение из общего правила. В том числе характеризующее киллера как не самого грамотного человека. Тем более, ты сам сказал, что в конце разговора Шверберг дал команду звонить исключительно на «трубу»… Слушай, неужели он действительно так ни разу и не назвал его по имени?