Инна Бачинская - Шаги по воде

Тоже мне, аристократ, скандала он боится! Мало того, что дурак, так еще и трус. Еще он боялся, что узнает жена. Лариса с ее понятиями о респектабельности не одобрила бы подобного развития событий. Конечно, она и так все знает, но одно дело знать, что муж развлекается за закрытыми дверями на служебном диване, и совсем другое, когда его любовницу убивают и весь город кричит об этом. А в жену и детей тычут пальцами.

Роман грыз ноготь и дергал коленом. Он потел – даже сквозь удушливый парфюм пробивался едкий запах его пота. Ничтожество!

В одиннадцать позвонила Лариса и предложила пообедать вместе. Ей тоже не терпелось узнать подробности.

При виде Ларисы я еще раз восхитилась ею. Толстая, некрасивая, немолодая женщина с удивительной аурой. На ней был довольно скромный костюм цвета сливы, баснословно дорогой. Сумочка стоила целое состояние. Платина и бриллианты, но в меру. И обаяние незаурядной личности, а также больших денег и безукоризненного вкуса.

– Ксения, – начала Лариса, – я слышала о вашей подруге… Какой ужас! Бедная девочка, я видела ее однажды. Редкая красавица. Вам что-нибудь известно об… этом? Убийца найден?

Я покачала головой, чувствуя, что сейчас расплачусь.

– Ну, ну, – Лариса похлопала меня ладошкой по руке, – держитесь, милая. К сожалению, ничего уже не исправишь. Вам досталось… и надо же – никого рядом. Ни меня, ни Романа. Ну, да ничего, – прибавила она после паузы, – вы женщина сильная, выдержите.

После ее слов плакать мне расхотелось. Я представила себе бой-бабу, здоровую, как битюг, которая все выдержит. Меня задели ее слова. Я уже не хотела быть сильной женщиной, я хотела стать слабой, уткнуться в родную жилетку и всласть порыдать. И чтобы хозяин жилетки гладил меня по голове, называя своей глупой девочкой и дурашкой.

– Знаете, Ксения, вы напоминаете мне меня, – разоткровенничалась вдруг Лариса. – Вы трезвый, надежный человек. К сожалению, ничто не дается даром. Вы беспощадны к слабостям людей, которые вас окружают, а потому, скорее всего, одиноки. Как и я. Мой первый муж был безвольный человек, но имел понятия о приличиях. Мне жаль, что он ушел так рано. А Роман… – Она помолчала. – Роман… я же все о нем знаю. Все! Меня считают умной женщиной, Ксения, потому что я закрываю глаза на его… слабости. Брак – это сплошные компромиссы и умение смотреть сквозь пальцы. Поверьте, это небольшая плата за дом, супружескую постель и, самое главное, за детей. И я давно хотела вам сказать… – Она, улыбаясь, заглянула мне в глаза. – Карьера карьерой, но семья и дети – это святое. Вы очень привлекательны, и, как я понимаю, выбирать будете вы. Вот и выберите себе здорового красивого мужика и рожайте от него. И смотрите сквозь пальцы на… все. Самые прекрасные минуты в моей жизни… – она шумно вздохнула, как всхлипнула, – когда мне после родов приносили моего ребенка – жалкого, маленького, с морщинистым красным личиком. Я смотрела на него, и мне орать хотелось от счастья и восторга. Это мое! Моя кровиночка, моя жизнь, моя любовь… – Она замолчала внезапно.

Я тоже молчала, озадаченная, не зная, что ей ответить.

– Ладно. Это все лирика. Одно могу сказать, Ксения, биологические часы тикают и тикают… – Она снова помолчала, потом произнесла совершенно другим тоном: – Эта девушка, Диана, кажется, что она за человек… была?

«Любовница вашего мужа», – ответила я мысленно, а вслух сказала:

– Не очень хороший. Ленивая, необразованная, лживая. Я собиралась ее уволить.

Лариса усмехнулась краем губ, и меня обдало жаром – она, видимо, знала, кто разбирается с опостылевшими любовницами ее мужа. Чертов Роман!

– А что следствие? Я знаю, что приходил капитан… как его? По какой причине убили? Что они думают?

– Капитан Астахов, – подсказала я. – Не знаю. – Я до сих пор не решила, стоит ли рассказывать Ларисе о своих видениях. Уж очень не хотелось. – Он всех допрашивал… в моем кабинете. Сразу после того… как ее нашли. И с тех пор я его не видела. Похороны завтра. Я распорядилась о венках. Приходила ее тетка, просила денег. Я дала.

– Понятно, – протянула Лариса. – Ну что ж, негусто. Насчет денег – это правильно. Она что-нибудь… говорила? Тетка…

Лариса выразительно смотрела на меня. Ее, как и мужа, интересовало, что знают окружающие об отношениях Романа и Динки и как реагирует на это семья жертвы.

– Ничего, просто попросила денег.

…Тетка Динки была пожилая, плохо одетая женщина. Она плакала у меня в кабинете и рассказывала, что ее сестра умерла и оставила ей десятилетнюю девочку… тринадцать лет назад, а у ней своих двое, маленькие совсем, и мужик пьющий, покалеченный. Соседки советовали ей сдать сироту в детдом, но она не согласилась. От ее тоскливого рассказа впору было завыть. Я смотрела на нее, рано состарившуюся, худую, плохо одетую, и все внутри меня разрывалось от жалости и раздражения. Чтобы она поскорей ушла, я сунула ей деньги, довольно приличную сумму. Она расплакалась и все не уходила. Ей казалось неприличным сразу встать и уйти, и она все говорила и говорила жалким плаксивым голосом.