Инна Бачинская - Шаги по воде

Я усмехнулась и подумала, что побледнела совсем не от этого. И не только побледнела, а еще и синяки под глазами, и щеки запали. Альковные утехи не проходят даром.

– Спасибо, Стас. Я подумаю. – Я проигнорировала его вопрос.

Разочарованный, Стас ушел, а я осталась. Послала письмо на принтер, сложила распечатку, спрятала в сумочку и задумалась. Откуда «иксу» известно об убийствах? С адресом понятно: если это он взломал машину, то взял карточки. Он мог услышать обо мне в передаче Урбана. В душе шевельнулась досада на Александра. Потом этот тип выследил нас обоих, предположил, что ясновидящая – это я…

Стоп, что-то тут не вяжется, сказала я себе. С какого это дива он так решил? Он мог лишь предположить. Скорее всего, так и было. Значит, его электронное послание – пробный камень. Может, он послал свои письма не только мне, а всем женщинам, с которыми видел Урбана. А также взломал их машины. Черт его знает… Стас прав – не стоит ему отвечать. Нужно затаиться и промолчать. Вот! Именно промолчать!

Ладно. Поехали дальше. Самое главное – откуда ему известно об убийствах? Тут не предположение, тут владение информацией. Значит, есть источник информации.

– Нет! – вдруг поняла я, рассматривая ситуацию со всех сторон. – Ему ничего не известно!

Он знает лишь то, что сказал Урбан в своей передаче. Не более. Как Александр там выразился… «Некая ясновидящая помогла раскрыть тяжкое преступление». «Тяжкое преступление» – это, вероятнее всего, убийство. Александр рассказал всему миру, что ясновидящая увидела убийство. «Икса» интересует, увидела я его до того , как оно произошло на самом деле, или после . Его интересует, кто идет за кем – « анапелис » за смертью или смерть за « анапелис ». Технология ясновидения, так сказать, его интересует. Только и всего. « Анапелис » – это, скорее всего, ясновидящая. То есть я. Странное словцо, которого нет ни в одной энциклопедии мира. И даже всезнайка Интернет бессилен.

Кажется, я все расставила по полочкам. И приняла решение пока молчать, а там посмотрим. Но мне было по-прежнему неуютно – я как будто стояла в освещенной витрине, а «икс» прятался в темноте. Я невольно поежилась, вспомнив шорох в черной дыре ниши на лестничной клетке. А что, если там прятался «икс»?

Хватит! Так можно довести себя до чего угодно. Нужно почаще повторять, что я сильная, умная, деловая, жесткая… и так далее. И красавица. И любовник у меня экстра-класс. А Стеллу убили, пришло мне в голову. И Динку. А я получила письмо с вопросом… пока.

– Прекрати истерику! – сказала я себе железным голосом. – Если тебе так страшно, позвони капитану Астахову.

При мысли о капитане страх испарился, и я почувствовала привычное раздражение, которое он у меня вызывал. Мне стало легче. Послание показалось дурацкой выходкой эксцентричного почитателя Александра Урбана. Нормальный человек такое смотреть не будет. Да еще ночью. А кто будет? Неврастеник, страдающий бессонницей, полуночник с потусторонними интересами. Одним словом, псих. Приехали туда, откуда начали. Все-таки псих.

Вчера вернулся наконец из испанского вояжа Роман Руденок, мой начальник. Он появился на работе в девять утра – что для него немыслимая рань. Сунул голову ко мне в кабинет, повел взглядом, поздоровался. Упал в кресло напротив стола и уставился на меня. Он загорел и, кажется, поправился. Физиономия стала круглее, и животик обозначился четче. На нем был новый серый костюм и темно-красный галстук, и от него за версту разило любимым одеколоном «Драккар нуар». На физиономии Романа написана озабоченность. Капитан Астахов позвонил ему домой – еще восьми не было – и предложил встретиться. Роман решил предварительно пообщаться со мной, чтобы войти в курс дела.

Убийство Динки вызвало у него чувство досады, но никаких сожалений, хотя бы ради приличия. Роман не стеснялся меня, я будто увидела себя его глазами. Сообщница, которой можно поручить любую грязную работу. Впервые я посмотрела и на Романа не как на вертопраха и бабника – роли вполне анекдотические, вызывающие скорее снисходительный смех, чем возмущение, а как на ленивого, жестокого и продажного самца. Меня передернуло.

Роман ничего не заметил и остался со мной откровенен, как всегда. Его интересовало, знает ли капитан о его отношениях с жертвой. Он задавал вопросы, уточнял, переспрашивал, что за человек капитан Астахов. В какой-то момент я уяснила, чего он боится. Он опасался, что Динка могла оказаться беременной, и кто-то может подумать, будто он, Роман, опасаясь скандала, ее… ну, это самое… заказал. И специально уехал в Испанию, обеспечивая себе алиби.