Александр Ольбик: Дублет из коллекции Бонвивана

- Игорь, погодь! - приглушенно сказал Пуглов. - Куда так гоним, ты знаешь?

- Пока не знаю. Но стоять на месте не собираюсь.

- Я тоже не собираюсь, но представь, что сейчас творится в городе.

- Был бы у нас вертолет...

- А еще бы лучше - перехватчик с вертикальным взлетом. Не морочь себе голову, старик. Нам терять нечего, поэтому рвем к морю. Главное сейчас перемахнуть шоссе.

- А что нам даст море? - Ройтс размашисто двинулся в темноту. Он смутно догадывался, что имел в виду Альфонс, говоря о море. - Ты думаешь, надо идти на спасалку?

- Пока это единственный выход. Возьмем лодку и доберемся до устья, а там до Бычьего берега рукой подать. В том районе много пустых дачных домиков. Пару дней отсидимся, а там видно будет.

Короткими перебежками они добрались до шоссе, но им мешал бесконечный поток машин. Промчался на огромной скорости туристический "мерседес", за ним - вереница частных иномарок, направляющихся на уик-энд за город. Когда они собрались перебежать магистраль, из-за поворота показался милицейский рафик. Он двигался медленно, словно к чему-то прислушивался. Следом за ним - два мотоцикла с омоновцами, вооруженными автоматами.

- Не хватало нам только этого дерьма, - шепнул Ройтс. - От этих ребятишек так просто не отвяжешься, - он нащупал в темноте булыжник и, сильно размахнувшись, бросил его по ходу мотоциклов. В свете фар камень какое-то время кувыркался по асфальту, пока его не увело в сторону, в придорожную траву. Передний мотоцикл резко затормозил, с него соскочили омоновцы и врассыпную разбежались по краям шоссе.

- Зачем ты это сделал? - спросил Пуглов, когда они уже были на другой стороне дороги.

- Просто так, для психологической разрядки. А ты видел, как менты струхнули, подумали, небось, что перед ними граната...Сворачивай на тропинку...

Неожиданно Пуглов спросил:

- А твой одиночный приход к Рощинскому тоже был психологической разрядкой? Чего ты от него хотел?

- Того, что и Нерон с Ножичком. Только слепой не видит, что это за гусь с золотыми лапами. Просто я не хотел тебя втравливать в эту историю.

- Знаешь, как это называется? - Пуглову не хотелось говорить и он, сорвав на ходу несколько ягод рябины, кинул их себе в рот. Кислота свела челюсти и в какой-то степени утолила подступившую жажду.

- Забудь, все это уже в далеком прошлом...Ты слышал, Рощинский с кем-то по телефону говорил о чем-то таком, что нам нужно...При этом упоминал Таньку...Может, завернем к ней и расспросим?

Пуглов тоже помнил слова Толстяка и тоже догадывался о том, как Рощинский распорядился своим добром. Однако предложение Ройтса он отверг на корню.

- Нам в холку дышит весь городской угрозыск, а ты о какой чуши ведешь речь...Давай лучше прибавим шагу...

Вскоре они попали в заросли коринки, приведшие их в широкий, не загороженный двор и оттуда - на поперечную улицу, ведущую в сторону моря. И если бы кто-нибудь из них удосужился взглянуть на небо, то непременно поразился бы его удивительному покою.

Кончился асфальт, и под ногами зашуршала щебенка - шел ремонт дороги. Они метнулись дальше от нее и выбрались на тропинку, уходящую в дюны.

- Да не гони ты так! - хрипло взмолился Ройтс. - Дай передохнуть, - у него в руках белел сверток с "франкотом". Пуглов прижимал к боку висевшую на плече сумку с деньгами.

- Где-то тут спасалка - слева или справа? - спросил Пуглов. - Так затрахали мозги, что ни черта не соображаю.

Они вдруг услышали, как с сиреной промчалась милицейская машина. В дюнах было светло и тихо. Где-то сбоку вскрикнула разбуженная сойка и тут же умолкла. По траве, словно звезды на небе, пластались огоньки светляков. Они мерцали зеленоватым светом и было в этом что-то таинственное, неземное.

- Гоним! - подхватился Ройтс.

Две мощные мужские фигуры устремились на высокую дюну, и вскоре перед ними открылась безмятежная ширь моря, с корабельными огнями на горизонте. Справа, отражаясь в воде, затих ресторан "Морская жемчужина", ближе к ним, золотилось светом окно спасательной станции. Но они прошли мимо нее, спустились почти к самой кромке воды. Со станции несся голос Шуфутинского: "Эй, наяривай, пой, седой, чтоб слеза прошибала в штык, я теперь на всю жизнь блатной, эх, амнистия, пой, старик..."

- Что-то не видно катера, - панически засуетился Ройтс. - Он всегда был здесь...

- Возвращаемся к спасалке! - Пуглов широким шагом направился назад, к домику станции. И действительно, возле гаража, под навесом, белел двухмоторный катер на колесах. В случае необходимости его можно было быстро докатить до воды.