Александр Ольбик - Дублет из коллекции Бонвивана

Пуглов, чтобы не торчать столбом посреди гостиной, без приглашения уселся в кожаное кресло - глубокое, неудобное. Спинка была скошена назад и встать с такого кресла довольно непростое дело.

Ройтс, облокотясь о крышку рояля, курил и бездумно смотрел на липы за окном.

Никто из них не заметил, как в дом вошел Юрка Королев. Приземистый, с бычьей шеей и круглой, как футбольный мяч, головой, он напоминал рассерженного носорога. Он обвел присутствующих тяжелым взглядом и на скулах его зловеще заходили желваки. Ему явно не нравились гости и его лицо наливалось опасной бледностью. Он, разумеется, знал о былых амурных делах между Монтаной и Ройтсом, на что, по его разумению, срока давности не существует.

- Юра, одну минутку, сейчас будем обедать, - Монтана забыла о своей роли светской дамы, отчего голос, жесты и походка ее приобрели натуральный вид.

Однако в душе Короля уже закручивался смерч, и Ройтс пошел ему навстречу.

- Ну чего ты, король, распушил хвост? - Игорь отлип от рояля и лицом повернулся к Королеву.

- Я тебе не король! - на придыхе бросил Юрка. И тут же Монтане: - Не цепляйся, говорю! - и вразвалку, словно под ним и впрямь качало, пошел на Ройтса. И хотя он был ниже ростом и уступал в весе, плечи, руки и вся его животная стать выдавала в нем упрямую, не щадящую мощь.

Король встал лицом к гостю и не в силах сдерживать себя, брызгая слюной, истерически закричал:

- Это ты, пикадор, развратил мою бабу, сделал из нее проблядь! Я тебе сейчас все яйца пообстригаю!

- Папочка, не надо! - закудахтала Монтана, стараясь встать между ними. - Алик, Игорь, уходите!

- Да на твоей Норе до меня уже некуда было ставить клейма, - с вызовом выпалил Ройтс.

Бес взыграл в глазах Короля. Запоздалая, накопленная ревность резанула по жилам. И хотя он был тяжеловат, однако, сноровисто подцепил челюсть Ройтса на костяшки кулака. Игорь отлетел к роялю и элегантный "стенвей" издал жалобный, несвойственный ему звук. Ройтс, хоть и с наркопохмелья, а елозить перед хозяином дома не собирался. Он шибанул ногой Короля в живот и Юрка едва удержал равновесие, чтобы не распластаться на собственном цветном паркете. Последовала серия невыразительных обменов зуботычинами, пока инициатива не перешла к более озлобленному хозяину дома. Ему, видимо, надоело оббивать руки о зубы Игоря и потому, схватив с тумбочки портативный магнитофончик, Король запустил им в голову Ройтса. И попал туда, куда надо.

- Это, презер, тебе за мои бессонные ночи, - орал в бешенстве Король и в этом крике внимательный слушатель мог бы выделить нотки удовлетворения, чувства выполненного долга.

Ройтс упал и сник. А куда денешься от килограмма железа и пластмассы?

Пуглов, видя, как измываются над его другом, попытался быстро встать, но проклятое кресло, словно осьминог, держало его в своих могучих объятиях. Наконец, осилив земное притяжение, он поднялся и пошел на выручку Ройтсу. Первым ударом Пуглов промахнулся, едва не размозжив голову Монтане, зато второй прямой тырок попал в самую носопырку Короля. Развернувшись на сто восемьдесят градусов и, задев плечом рояль, тот наотмашь рухнул на пол.

Ройтс молча переживал минуту бесславного поражения. Его еще никто так славно не бил. Ройтс хотел что-то сказать хорошее своему другу, но в этот момент Монтана завизжала таким пронзительным голосом, что все в голове Ройтса заплясало и муторно перевернулось.

- Уби-и-ли! - орала Нора. - Убили моего Юрика! Помогите...

- Заткнись, профдура, принеси лучше воды, - приказал ей Пуглов, растирая ушибленную руку.

Монтана шустро поднялась с колен и побежала на кухню.

Тут же гости убедились, насколько хитер и коварен Король: встав на колено, он поднял руку и на Пуглова радушно взглянул ствол "вальтера".

- Ну, что гондольеры, будете платить по векселям? - речь Короля была не очень четкой, а содержание не очень оригинальным.

- Перекрестись, парень, - посоветовал ему Пуглов, из рук которого также предупредительно взирал на Короля "парабеллум".

Пауза была недолгой, но исключительно красноречивой.

- Подожди, бармен, мы с тобой еще поквитаемся, - Король сплюнул кровью на паркет. Но это уже был свисток уходящего поезда.

- Не начинай, Юрик, писать, пока не расстегнул ширинку, - посоветовал Пуглов и спрятал пистолет за пояс. - И никогда не забывай, что не один ты был в детстве хулиганом и не один ты занимался боксом. И пойми еще одну вещь: мы пришли сюда не трахать твою Нору, а поговорить о делах. Игоря не оправдываю, но пускать ему кровянку не позволю.