Александр Ольбик - Дублет из коллекции Бонвивана

- Прошу тебя, Владимир Ефимович, со мной так не говорить...У меня немного есть деньжат и я могу...

- Спасибо тебе душевное, но твои деньги моих проблем не решат. Только ты не обижайся, тут надо Алику и его дружку заплатить. Люди сделали работу, а я в должниках ходить не люблю.

- Они были вдвоем?

- Я этого не хотел, но нужен был транспорт. Хотя честно сказать, мне такой дуэт не нравится.

- Алик может подождать, а вот с Ройтсом можешь нажить лишние хлопоты. Он помешан на деньгах...

Рощинский встал из-за стола и вышел в другую комнату. Вернулся с кулончиком - топазовый ромбик в золотой оправе, не цепочке свешивался с его ладони.

- Эта вещица не очень дорогая, - сказал он, - протягивая кулон Авдеевой, - но если ее продать, мне на пару месяцев хватит.

- Жалко продавать, очень красивая вещица. Сколько за нее ты хочешь?

- Ты думаешь я знаю? Покупал за рубли, а сейчас в почете доллары...Сколько дадут, - он пожал плечами.

- Единственное, что могу сделать - предложить подруге Татьяны. У нее отец бизнесмен...Правда, сейчас в магазинах ювелирных изделий очень много...

- Это старинное украшение, но я отдам его по дешевке. Ну, скажем, можно попросить долларов пятьдесят...сто...Я думаю, за такую сумму любой бармен возьмет с руками...

- Можно попробовать, - Авдеева взяла кулончик и, не разглядывая, положила в маленький кошелек.

После чая женщина принялась за уборку. Рощинский слабо пытался ее отговорить, но пылесос, который она включила заглушал все его слова.

Он захотел возобновить их старое правило: когда Авдеева уже заканчивала уборку, он наполнил ванну горячей водой и насыпал в нее хвойного экстракта. Он даже приготовил ее замшевые тапочки, которые несколько недель простояли под кроватью без дела. Но когда он предложил ей принять ванну, она наотрез отказалась...

...Днем он отправился в дюны в надежде насобирать там пустых бутылок. Но отдыхающих было мало, пляж наполовину пустовал и Рощинский за три часа собрал всего шесть бутылок. Когда он собрался уходить домой, к нему подвалили два потрепанных субъекта и один из них, с синяком под глазом, налетел на Рощинского. Дипломатических переговоров не получилось, было силовое давление конкурентов и, слава Богу, что кулак ударивший его в живот, принадлежал спившемуся бомжу.

Толстяк сменил экспозицию: перейдя железную дорогу, начал обследовать мусорники, стоявшие в привокзальном сквере. Контейнеры были высокие и ему приходилось неестественно изгибаться, выуживая бутылки из их чрева. За четыре часа он насобирал еще десяток бутылок. Денег, вырученных за них, едва хватило на полбатона и два глазированных сырка.

Возвращаясь, непроизвольно сделал крюк и спустился к крохотной, очень узкой, где не разъедутся два велосипедиста, улочке. Она так и называлась "Незаметная". Именно здесь, лет сорок назад, он впервые поцеловал Злату...Владимир Ефимович прислонился к серому, как и он сам, старому забору и вытащил из кармана тюбик с валидолом. Закрыв глаза, он вспоминал и горько-сладкий мед прошлого заливал его сознания, создавая помутнение в голове и вялость в ногах...

Придя домой, он уселся на крыльцо и долго там сидел. И думал: почему те, кто звонили ему ночью, так и не появились, не дали о себе знать?

Чтобы он ни делал, все время прислушивался, ждал телефонного или дверного звонка. И такая ситуация ему даже нравилась, некогда было скучать. Но шли часы, а звонки молчали, словно убитые новобранцы. В какой-то момент Рощинский даже поднял трубку и поднес к уху - гудки подтвердили, что телефон работал.

Под вечер он сел за стол и стал раскладывать пасьянс. Несложный, горизонтальный, принцип которого сводился к подбору карт по масти и значению. Так он убивал время, а время убивало его...

В восемь часов вечера он включил телевизор и как раз на том месте, когда в кадре происходил взрыв машины Комильфо. Он подумал, что это очередной теракт в Израиле, но последующий комментарий поставил все на свои места.

Камера заскользила по трибунам, по отдельным лицам и вдруг Рощинский, среди разноцветных одежд, увидел знакомые фигуры - Пуглова с Ройтсом. Последний с открытым ртом застыл в позе, напоминающей лягушонка, который собирался в первый раз в жизни сделать прыжок. "Кто-то неплохо сработал, сказал сам себе Рощинский и подумал - насколько глупо в наше время ходить на зрелищные мероприятия".

Информация, которую озвучил диктор, сводилась к простым вещам: авторитеты мафии не поделили сферы влияния в шоу-бизнесе и начали прилюдную разборку. И что это только начало большой кровавой войны. Тут же последовал вывод, - мол, куда смотрят правоохранительные органы? Рощинский поморщился: "Ну, куда смотрят, куда смотрят? Ясное дело, куда менты смотрят, только в одно место они смотрят - на чужие кошельки..." Однако, когда комментатор стал называть имена предполагаемых участников разборки, до слуха Рощинского донеслось: "Главную скрипку в этой преступной симфонии, конечно же, играют господа Бурин и Суслопаров."