Наталья Корнилова - Все как в кино

– Значит, мотив один и тот же – деньги? – проговорила я. – После смерти Кравцова все достается его жене, ну а уж бедную вдовушку вы уделаете, как захотите. Верно?

Теплов улыбнулся и повернулся ко мне спиной.

Я мельком взглянула в забранное решеткой окошко, находящееся под самым потолком: смеркалось. Хотя было еще рано – просто небо, мутное и грязное, как душа стоявшего передо мной человека, вяло сыпало мелким дождем.

Мой взгляд стремительно переместился с окна на обтянутую пиджаком спину Теплова, неожиданно атлетичную для такого стройного мужчины, и тут же мозг, уже не спрашивая моего собственного мнения, дал команду: бей!

…Они слишком долго будили во мне пантеру. И она наконец проснулась. Перед глазами полыхнуло багровое зарево ярости, потом все подернулось мутной пеленой, но уже в следующее мгновение завеса разошлась, открывая пугающе четкий обзор, – и не прикованная к стене левая рука моя с выпрямленными пальцами ударила под лопатку Бориса Сергеевича Теплова. Таким ударом я могла пробить тонкую фанеру, но на этот раз цель была несравненно более мягкая и податливая.

Уже через секунду окровавленные пальцы вынырнули из тела Теплова и тут же перехватили его шею. Я рванула адвоката к себе и, прикрывшись им, заговорила быстро и отчаянно:

– Если кто-нибудь двинется с места без моего указания или хотя бы сделает попытку – я перережу ему глотку. Вот примерно так… – И я с силой провела ногтями по плечу придавленного болевым шоком полубесчувственного Бориса Сергеевича, так, что пропорола и тонкую дорогую ткань пиджака, и рубашку, и кожу до самого мяса. На плече его проступила кровь.

Нельзя сказать, чтобы мой поступок сильно смутил Джино.

– Ты все равно не сможешь уйти отсюда, – сказал он. – На дворе люди Магомадова.

– Ну что ж, – тяжело дыша, сказала я, – тогда я убью Теплова. Без него вы не сумеете прибрать к рукам империю Кравцова. Хитрый адвокат давно обеспечил себе прикрытие, и без него не видать вам денег Кравцова как своих ушей.

– Погоди, – Матвеев протянул вперед руку, – стой. Твои условия. Тем более что твой босс уже, верно, передал кассету Алику…

– А, вот оно что? – произнесла я. – Значит, Магомадова тут нет? Значит, он в «Петролеуме»? А что ж ты мне лапшу на уши вешаешь, а? «Ты не сможешь уйти отсюда… на дворе люди Магомадова».

Матвеев досадливо тряхнул головой и грязно выругался. В то же самое время я, нащупав под пиджаком Теплова пистолет, выхватила его и выстрелила в замок наручников.

Я была свободна.

На звук выстрела Полина машинально бросила пистолет (профессиональный телохранитель – я поступила бы точно так же, из соображений безопасности своего босса), Джино попятился к стене (все-таки он оказался трусом!), и тут с трудом приподнявшийся с лавки Розенталь ударил его канделябром. Тем самым, что изуродовал его собственное лицо.

Джино издал булькающий звук и упал на пол. Но уже в следующую секунду Полина развернулась и, перехватив шею Розенталя в жестком захвате, рванула на себя… хрустнули позвонки, и обмякшее тело Миши упало рядом с корчившимся от боли Матвеевым.

– А, сука-а-а!

…Этот хриплый вопль вырвался из моей груди помимо моей воли. Я забыла, что в моих руках пистолет и что я могу уложить Полину одним выстрелом. А еще одним – добить Джино. Нет. Ничего этого не было. А было – было видение… взлетает длинная рука с зажатым в ней тесаком и бьет по горлу Наташи Николаевой.

Я прыгнула вперед, выпустив Теплова. Оставшись без опоры, он мягко ткнулся спиной в стену и начал сползать по ней, оставляя сплошной кровавый след.

Мы оказались лицом к лицу с Полиной. У наших ног, на полу, лежали Джино и Розенталь, а мы стояли друг против друга, и между нами была не только свежая кровь Михаила и Павла, но и та, другая кровь, пролитая здесь же по заказу спятившего богатого самодура… кровь Наташи Николаевой.

Полина была дьявольски сильна и ловка, это я уже поняла. Но все равно – наш поединок не затянулся. Потому что она как завороженная смотрела, как стремительно выброшенная в ее сторону моя рука с острыми титановыми накладками пробивает белую сутану и входит в ее тело. Полина попыталась оттолкнуть меня, но, не вырывая пальцев из ее подреберья, другой рукой я провела по ее горлу. Раз и другой.

…Точно так же, как она сама поступила с Наташей Николаевой.

Полина упала с кровавой пеной на губах и хлещущей из перерезанной сонной артерии алой струей, а я, уже не контролируя себя, повернулась к недвижно простоявшему все это время у стены палачу в холщовом колпаке с прорезями и выкрикнула хрипло: