Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

Это была первая ночь в квартире Мухамеда, когда Лене удалось как следует поспать. Она слишком устала. Фатиха тоже, казалось, была рада помолчать и подумать о чем-то своем. Она лежала, клубочком свернувшись на матраце, и даже дыхания не было слышно. Девушки не сказали друг другу ни слова. Лена обняла сына и скоро уснула.

На другое утро Фатиха исчезла. Когда Лена открыла глаза, матрац был скатан и стоял в углу, на нем стопкой было сложено постельное белье. Она немного забеспокоилась. Оделась, вышла на разведку. Абдулла сообщил ей, что Фатиха ушла по своим делам и вернется вечером. Он предложил Лене программу развлечений – погулять в парке, посидеть в кафе. С улыбкой признался:

– В последнее время я совсем не бываю в городе.

– Я тоже, – с усмешкой ответила она. Но развивать тему не стала – умылась, позавтракала с Абдуллой, оделась для выхода, разбудила сына. Сашка ел неохотно, капризничал. Видимо, вчерашнее мороженое не пошло ему на пользу. Лена, как всегда в последнее время, много курила, подпаливая одну сигарету от другой. Абдулла подшучивал над тем, как она похудела.

– Ариф любит полных девушек, – смеялся он. – Когда вернется, скажет – развожусь.

– Пусть сперва послушает, что я ему скажу… – Лена затушила сигарету в пепельнице. – Чтобы женщина полнела, ее надо кормить и обхаживать, верно, Абдулла? Кто это должен был делать?

Зазвонил телефон, звонки были резкие, частые. «Межгород или международный…» – С замиранием сердца подумала она. На миг мелькнула глупая мысль – звонит Ариф из Дамаска.

Абдулла снял трубку, послушал и с улыбкой передал Лене:

– Твоя мама.

Она схватила трубку, отвернулась от Абдуллы и громко спросила:

– Ма?

В ответ послышалось гневное:

– Долго это будет продолжаться? Когда меня оставят в покое?!

– Ты про милицию? Но я же не виновата, что они…

– Милиция меня не волнует! – заявила мать. – Ты скажи, почему мне звонят кредиторы!

– Кто? – Лена решила, что не расслышала. Когда мать повторила, она возмутилась: – Что им еще надо?!

– «Что-что»… Денег.

– Я не понимаю… – До Лены дошло, что мать ничего не знает о том, что долг уплатил Мухамед. Но почему опять звонили кредиторы? – Мам, они хотят процентов?

– Каких еще процентов! Сказали, чтобы ты долг отдала!

– Я поняла… – лепетала Лена. У нее подкашивались ноги. Эта новость ее поразила. Она была уверена в том, что Мухамед выполнил свое обещание. Теперь до нее дошло – она не видала расписки, которую должен был отдать Мухамеду кредитор после уплаты долга. Лена сделала несколько безрезультатных попыток успокоить мать и повесила трубку, пообещав разобраться.

– Что случилось? – спросил Абдулла. Конечно, во время переговоров он не уходил из кухни.

– У старых людей свои фантазии… – неопределенно ответила Лена.

– Твоя мама чем-то недовольна?

– Да, как обычно.

– Наверное, соскучилась? – догадался он. – Ты очень резко с нею говорила, так с матерью говорить нельзя…

Лена упала на стул и снова закурила, пытаясь не замечать Абдуллы. Сашка под шумок исчез – наверное, играл в другой комнате с сонным Иссой. Лена соображала: Мухамед даже не собирался уплачивать ее долги. Он скуп. Солгал, чтобы привлечь ее в свою квартиру, привязать к себе. Ему совершенно все равно, чем кончится история с кредиторами. Ее скоро убьют. В таком случае не с кого будет требовать денег. А если ее не убьют, это опять же будет ее личная проблема. Если (надежда невелика) она все же выйдет отсюда живой и невредимой, у дверей ее будет ждать кредитор. Но Мухамеду наплевать. Ему даже все равно, узнает она об этой грязной проделке или нет.

– Ты расстроилась? – поинтересовался Абдулла.

– Ничуть. – Она твердо решила не говорить никому об этой истории. «Чем реже я буду выяснять с ними отношения, тем меньше будут за мной следить, – сказала она себе. – Бесконфликтность никогда не была моей сильной стороной, но ладно… Попробую».

– Идем развлекаться? – спросила она, сунув сигарету в переполненную пепельницу и поднимаясь со стула. – Иначе это лето будет потеряно навсегда.

И они пошли.

Фатиха ощутила себя затравленным зверем в три часа дня, обедая в бистро. «Успокойся! – приказала она себе. – Никто за тобой не следит!» Верно, она никого не видела, ни с кем не столкнулась, но это ощущение, странное, на уровне инстинкта, не покинуло ее. Она быстро доела манты, выпила сок и вышла на улицу. «Я никому не интересна, – повторяла она, идя по улице и время от времени резко оборачиваясь, надеясь увидеть слежку. – В том, что я расспрашивала Гамата и купила коробку духов, нет ничего подозрительного. Духи, правда, мне ни к чему, но это мое личное дело. Гамат проболтался? Ахмат созвонился с Мухамедом и рассказал, что я была у него в гостях? Второе больше похоже на правду. Но я не сделала ничего противозаконного.