Анна Малышева - Саломея

– Добрый день! – раздался у нее за спиной женский голос.

Обернувшись, Елена увидела в шаге от себя даму в дождевике. Из его ломких складок высовывала морду маленькая собачка, чей нос блестел, как черная маслина.

– Вы, я вижу, сюда зачастили, – с неприятной любезностью заметила дама, цепко оглядывая Елену. – Встречаю вас чуть не каждый день.

– Так получается, – неловко, будто оправдываясь, ответила та.

– Что же, Киру окончательно выпустили? Сняли обвинение?

Елена вспомнила, как ядовито отзывалась эта женщина о Кире, когда девушку только что арестовали, и решив не откровенничать, пожала плечами:

– А вы спросите у ее тети. Она должна знать.

– Ну, мы не в таких отношениях, – разочарованно протянула дама. – И потом, на нее, видно, смерть брата плохо подействовала. Стало невозможно разговаривать, сразу впадает в истерику… Такое впечатление, что головой повредилась. Не далее, как сегодня утром…

Внезапно она замолчала, повернувшись на писк открываемой двери. На крыльце показался мужчина с мастифом на поводке, и Елена, стремясь уйти от дальнейшего разговора, торопливо поднялась по ступенькам и успела ухватить тяжелую дверь за ручку прежде, чем та вновь закрылась.

Анастасия Петровна была на месте. Попивая жидкий чай из стакана в мельхиоровом подстаканнике, она внимательно смотрела крохотный телевизор с выключенным звуком, пристроенный на углу стола. Завидев Елену, женщина поставила стакан и приподнялась:

– Вы к кому?

– А вы меня не узнаете? – вопросом ответила та.

– Мимо столько народу ходит, я каждого помнить не обязана! – резонно ответила Анастасия Петровна и вдруг, будто осой укушенная, поморщилась: – Ой! Это вы!

– Я, – подтвердила Елена. – Значит, вспомнили все-таки.

– Хотите туда подняться? Наверху все до сих пор опечатано.

– Нет, это мне ни к чему, – небрежно ответила женщина. – Да у меня и ключа уже нет, отдала. А у вас? У вас есть ключ от этой квартиры?

Вахтерша шумно выдвинула и тут же снова закрыла ящик стола, бросив туда беглый взгляд.

– Ну, есть, – уже совсем неприветливо сказала она. – Только вам я его не дам, даже не рассчитывайте.

– Повторяю, мне ключ не нужен. – Елена повысила голос, стараясь все же говорить спокойно. – А скажите, когда в соседнем подъезде не было вахтерши, где хранились ключи от тамошних квартир?

– Здесь, у меня, – машинально ответила Анастасия Петровна, явно сбитая с толку. – Да зачем вы все это спрашиваете?

– Значит, вы могли подняться в квартиру профессора во втором подъезде и, пройдя через дверь в шкафу, спуститься сюда, на пост, утром пятнадцатого марта? Вы ведь знаете, что после ремонта эти квартиры соединили?

Хотя Елена и рассчитывала произвести эффект, задав этот вопрос, реакция Анастасии Петровны все же ее поразила. Женщина открыла и тут же захлопнула рот – резко, как только что дергала ящик с ключами. Ее лицо посерело, под глазами вдруг обозначились мешки. Придя в себя, она замотала головой:

– Да что это вы меня допрашиваете?! Меня милиция уже допрашивала, неужели не хватит?!

– А что вы рассказали милиции? Сказали вы им, где провели ночь на пятнадцатое и почему спустились на пост только в семь тридцать?

– А вас это не касается! – Анастасия Петровна раскраснелась. Она бросала на посетительницу поистине убийственные взгляды, и Елена порадовалась тому, что не подошла к столу вплотную. «Запросто может пустить в меня стакан с кипятком!»

– Меня это очень касается, потому что из-за вас могут посадить невинного человека, – твердо сказала она.

– Да кто вы такая?! Не должна я вам отчитываться и не буду! Что вам от меня нужно?! Может, я за лежачим больным всю ночь ухаживала!

– В какой квартире живет этот больной?

Вместо ответа Анастасия Петровна встала и скрылась в каморке под лестницей. Елена напрасно прождала не– сколько минут, появляться та не собиралась. Вновь запищала открываемая дверь подъезда, вернулся с прогулки мужчина с мастифом. Собака, тяжело отряхивая ожиревшие бока, натягивала короткий поводок, торопясь к лифту. Псу явно не терпелось попасть домой и обсохнуть, и Елене вдруг тоже захотелось уйти. «Что я здесь делаю? Вышло в точности, как я думала. Если следователю нет дела до этой вахтерши, что тут можно изменить? Она будет отпираться до последнего…»

Елена вышла на крыльцо и огляделась. Дождь усилился, мокрые пятна на асфальте превратились в лужи. Неподалеку мокла машина Михаила. Она ярким пятном выделялась на фоне других автомобилей, привлекая к себе внимание, как будто задавая вопрос и требуя участия. Елена подошла к машине вплотную, разглядывая сквозь тонированные стекла знакомый салон. «Вот здесь я всегда сидела, рядом с ним, а свои вещи бросала на заднее сиденье. Дней десять назад забыла зонтик, так и не удосужилась забрать, хожу со старым…» Зонтик и сейчас лежал на заднем сиденье, в аккуратно застегнутом чехле, похожий на маленькую бронзовую дубинку. Елена не могла оторвать от него глаз, хотя твердила про себя, что нужно немедленно ехать домой, если она не хочет намертво застрять в вечерних пробках…