Анна Малышева - Саломея

Вспомнив о деньгах, которые вручил ей вчера вечером Руслан, она мгновенно вспомнила и о Лере, и у нее окончательно испортилось настроение. Хотя муж и не признался в измене прямо, его поведение свидетельствовало о том, что Елена со своей догадкой попала в точку. «Если бы он был невиновен, он бы яростно оправдывался, может, даже с крепкими выражениями. Но Руслан мямлил, как пятиклассник, которого мать застукала с сигаретой, и не смог ничего сказать толком. Лерка – Иуда, предательница! Теперь я понимаю, что у нее ни одной тайны от Руслана не было! И до каких пор все это продолжалось?! Ведь у нее ребенок недавно родился!»

При мысли о ребенке ей сделалось совсем нехорошо. Елена понимала, что измена мужа – дело, скорее всего, давнее, и не допускала мысли, что Руслан имеет какое-то отношение к трехмесячной девочке… Но все равно ее будто оса в сердце ужалила. «Никогда их не прощу!»

Они встретились с Люсей в кафе, где прежде вместе обедали. Девушка, едва завидев бывшую сослуживицу, заговорщицки ей подмигнула:

– А «удод» прямо взвился, когда я ему сказала! Он правда ничего не знал!

– Смешно! – с трудом улыбнулась Елена, отворачиваясь, чтобы скрыть свою растерянность. – Смотри, негде сесть! Может, уйдем?

Больше всего ей хотелось отменить свидание, в общем ненужное, так как сама она Люсю близкой подругой не считала и своими проблемами с нею не делилась. Но девушка даже испугалась, услышав это предложение:

– Что ты, сейчас пристроимся! Не убегай, вдруг мы больше не увидимся? Ты сделаешь карьеру в гостинице, станешь начальницей, забудешь, как торговала пуговицами и тесьмой!

– Забуду с удовольствием. – Елена продолжала оглядываться в поисках свободного столика. – Пуговицы, конечно, а не нашу дружбу.

Употребив это слово, она сильно преувеличила, но Люся с легкостью проглотила ее ложь.

– А ты не унывай, – продолжала Елена, – если опротивеют шторы, поступай, как я, меняй работу!

– Да разве сейчас что найдешь? – упавшим голосом протянула Люся. – Тебе хорошо, у тебя диплом, а у меня даже торгового техникума за плечами нет. Надо бы по– учиться хоть где-нибудь, а на какие деньги, спрашивается?

Елена видела, что приятельница совсем пала духом, и, оглядев ряды бутылок за спиной барменши, предложила:

– Люсь, давай выпьем по рюмочке на прощание?

– Ой, давай! – воодушевилась та. – Только совсем немножко, грамм пятьдесят, ты же знаешь, как меня развозит! А ты как же? За рулем?

– Оставлю машину на стоянке, вернусь на метро, – успокоила ее Елена. – Пробираться в это время через центр – нет уж, спасибо.

Она заказала две рюмки ликера, и барменша, уже знавшая о ее увольнении, лично освободила для них угловой столик, убрав оттуда гору грязной посуды. Елена была тронута этим проявлением внимания, так же, как искренним горем Люси. Она не ожидала, что кто-то из этих людей может быть к ней привязан, так как сама привязанности к ним не испытывала. Женщины сели, чокнулись, но едва Елена поднесла рюмку ко рту, Люся вдруг пригнулась и прошептала:

– «Удод»! Здесь! Ты только подумай!

Оглянувшись на входную дверь, Елена тут же увидела своего недруга и поспешила снова отвернуться. Его появление было необъяснимо, так как обычно он обедал в другом месте, чтобы держать дистанцию с подчиненными. Она понадеялась, что бывший начальник покинет кафе, как только увидит, что оно переполнено, но напрасно – тот явно преследовал какую-то цель, цепко оглядывая зал.

Спустя минуту Петр Алексеевич уже оказался у столика, где расположились женщины, и с запинкой спросил, можно ли ему присесть. Люся оцепенела от изумления и ничего не ответила. Елена хотела было жестко заявить, что у них тут небольшая прощальная вечеринка и третьих лиц не предполагалось, но вовремя вспомнила, что Люсе еще работать под началом ненавистного «удода». Поэтому, собравшись с духом, она кивнула:

– Садитесь, если стул найдете.

– Сяду тут, ничего страшного! – Мужчина расположился на низком подоконнике рядом со столиком и, поерзав, заявил: – Я догадался, куда вы пошли. Елена Дмитриевна, мне надо сказать вам несколько слов…

– Стоит ли? – усомнилась Елена.

– Вы увольняетесь из-за того, что я…

– Я ухожу, потому что нашла работу, о которой давно мечтала! – снова перебила его женщина. – И не надо думать, что вы сделали меня несчастной, выкинули на улицу и тому подобное. Я уже все забыла.

Петр Алексеевич вдруг покрылся испариной. Его круглое лицо будто спрыснули из пульверизатора. Заблестел высокий лысеющий лоб, мужчина машинально вытер ладони о брюки.