Андрей Мягков - Скрипка Страдивари, или Возвращение Сивого Мерина

Он придвинул свой стул к Колчеву.

— Давайте побеседуем, Аммос Федорович, не возражаете?

— Да, да, конечно. Все, что могу.

— Скажите, вы когда обнаружили это разорение?

— Сегодня, я «Стрелой» приехал, в Питере был, в командировке.

— Долго?

— Что, в Питере? Неделю.

— Неделю. Значит, кража случилась в ваше отсутствие?

— Какая кража?

— И вы о ней не слышали?

— О чем?

— А супруга ваша… Валерия Модестовна…

— Она — неизвестно где. Звонил ее родителям — и там ее нет… Какая кража?

— И ни записки, ничего?..

— Абсолютно! Вчера говорил с ней по телефону — все было нормально, сын звонил из Марокко, должен был прилететь третьего дня, но задержался, обещал завтра… Какая кража?

— И где она может быть, вы не предполагаете?

— Абсолютно! Подожду немного и объявлю во всесоюзный розыск. Так что вы имеете в виду под кражей? Она мне говорила, что случилось какое-то несчастье у дальних родственников, но какое…

— У вас что-нибудь пропало?

— Пока вроде ничего, я так посмотрел… Побили только все, изгадили, варвары. А так ничего не пропало. Кроме жены, разумеется. Да, собака вот пропала.

— Скажите, Аммос Федорович, вы с какой целью Санкт-Петербург посещали, если не секрет, конечно?

— Никакой не секрет: жена настояла, чтобы я обошел старых знакомых-издателей на предмет возобновления деловых отношений.

— Понятно. И удалось?

— Что? Возобновить отношения? Нет, знаете ли, время изменилось настолько, что я и предположить не мог…

— А сами вы рассчитывали на успех?

— Да нет, знаете ли… теперь ведь все перевернулось с ног на голову: моими идеалами они брезгуют, я их не принимаю и не приму никогда…

— И зачем же ездили?

— Говорю, жена настояла.

— А вояж этот в Северную столицу нашу заранее был запланирован или возник спонтанно?

— Совершенно спонтанно: накануне мне купили билет и я уехал. Простите, ваше имя-отчество?..

— Ярослав Ягударович.

— Скажите, Ярослав Ягу… — он запнулся, — скажите, вы какую кражу в виду имели?

— Я имел в виду кражу, которая случилась прошлым воскресеньем в Москве в квартире композитора Антона Игоревича Твеленева.

Колчев долго непонимающе смотрел на Ярослава Яшина и наконец произнес:

— Что вы говорите?

— Да, но там проще: взяли все, что смогли унести, вернее, увезти на грузовике. А у вас, вы говорите, ничего не взяли, вот что плохо.

Колчев всем корпусом повернулся в сторону Яшина.

— Что значит «плохо»? Вы считаете, что это плохо?

— Ну а как же, Аммос Федорович? Вы сами подумайте — что мы искать будем, если ничего не украдено? Хулиганство, не более того, в милицию надо, а уголовный розыск тут ни с какого боку — кражи нет, никто не ранен, не убит никто, кроме собаки…

На подобную реакцию писателя Яшин не рассчитывал: тот вскочил, опрокинув кресло, бросился к двери, потом обернулся и, чтобы не упасть, ухватился за косяк. Лицо его было мертвенно белым.

— Как убита!? Убита?!!

Яшин поспешил к нему, провел обратно к креслу.

— Простите меня ради бога, я думал, вы знаете, на заднем дворе в мусорном баке, два выстрела…

— Я хочу убедиться… — Аммос Федорович опять было рванулся к двери, Яшину стоило немалых сил его удержать. Он почти насильно усадил его, затараторил.

— Ее там нет, успокойтесь, ее увезли, сядьте и успокойтесь, постарайтесь успокоиться, нам нужно извлечь пули для определения оружия, может быть, оно где-то раньше встречалось, всякое бывает, если бы украли что-нибудь, хоть малость какую, пусть безделушку, и то зацепка, а так… Все перебили, испакостили и что? Где мотив?

А без него в нашем деле никуда. Кто-то против вас большой зуб держит. Вот вы и вспоминайте, кто за что вас так невзлюбил, и с милицией поделитесь своими соображениями: авось, сообща и выйдем на след вандалов. А так хоть бы безделушка какая…

— А Лерик?! — истошно закричал Аммос Федорович, нервы которого, по всей видимости, к этому моменту находились на пределе.

Яшин даже вздрогнул.

— Что, простите?

— Жена моя! Где моя жена?! Это вам не зацепка?! Человек пропал — это вам меньше даже безделушки?!

— Нет, нет, успокойтесь, Аммос Федорович, жена ваша намного конечно же больше любой безделушки, и она обязательно объявится, думаю, уже минут через сорок, максимум — через часок, поверьте мне…

— Объявится? Но где она?

Ярослав широко развел руки в стороны, что можно было трактовать и как «понятия не имею», и как «знаю, но хрен скажу».

— Но у нее телефон не отвечает, — плаксиво пожаловался Колчев.