Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

— А что случилось?

Доктор Закревская дома не принимала. Это было ее незыблемым правилом, которое она не собиралась нарушать даже для школьной подруги. Но поскольку в данном случае сам пациент отсутствует, придется выслушать его супругу.

— Только я тебя прошу, никому ни слова! — взмолилась Машенька, прижимая руки к груди и сдерживая готовый вот-вот хлынуть поток слез.

— Разумеется, никому. Не волнуйся. Так что с твоим благоверным?

— Если бы я знала! Потому-то я к тебе и обращаюсь, — перешла на возбужденный шепот Ревина. — Ты же не сочтешь меня ненормальной? Знаешь, как врачи думают? Мол, у этих богатых от шальных денег крыша едет… вот они и бесятся. Никто же всерьез ни в чем разбираться не будет! Выпишут убойные таблетки, от которых люди дураками становятся, и все. Какой нынче с медицины спрос?

В ее словах была доля истины. Закревская возражать не стала, только нетерпеливо повела плечами.

— Говори толком, — строго велела она. — И по порядку.

Машенька растерянно оглянулась, как бы ища поддержки у невидимых слушателей, и принялась объяснять.

— С Ревиным творится что-то непонятное. Он… словом, год назад на него нашло! Был мужик, как мужик и вдруг…

— Ты можешь выражаться конкретнее? Так я ничего не пойму.

— Я сама не понимаю, что с ним происходит! Ну… вот, например, он перестал спать по ночам.

— Как? Совсем?

— Не совсем, конечно, а иногда. Встанет посреди ночи и ходит, ходит… Я его спрашиваю: «Чего ты ходишь?» А он смотрит и молчит. Как будто первый раз меня видит. Ей-богу! Просто жуть берет!

— Ты не преувеличиваешь? Бессонница у бизнесменов не такая уж редкость. Может, у него какие-нибудь неприятности?

Машенька поморгала глазами, поерзала.

— Ревин не первый год бизнесом занимается, — наконец сказала она. — В нашей жизни всякого хватало. Бывало, конечно, что он напьется или загуляет на неделю. Сауна, девочки и прочее. И ночь не спит, если какое-то срочное дело. Но в последнее время он… какой-то очень странный.

— Можешь назвать хоть один конкретный факт?

— Ну вот, например: смотрим мы с ним телевизор вечером, вдруг он как сорвется с дивана, как забегает по комнате и… бормочет что-то. Ты бы видела его глаза! Безумные…

— А что за передача была? Машенька задумалась.

— Фильм какой-то, точно не помню… Про альпинистов, кажется.

Ангелина Львовна помолчала. На кухне закипел чайник, и от его свиста гостья вздрогнула.

— Видишь? Я уже сама от каждого звука шарахаюсь, — сказала она. — Я его боюсь!

— Кого?

— Ревина. Представляешь? Боюсь собственного мужа.

— Погоди, — остановила ее Ангелина Львовна. — Постарайся объяснить, чем вызван твой страх. Муж кричит на тебя? Бьет?

— Нет… что ты! Он меня за всю жизнь пальцем не тронул. Орет, бывало, если чем недоволен, и то редко. Ревин вообще не злой, просто вспыльчивый. Накричит, а потом извиняется.

— И часто у него случаются приступы агрессии?

— Да какой агрессии? — вздохнула Машенька. — Ну, взорвется мужик иногда. С кем не бывает? Ты попробуй бизнес вести, сразу поймешь, отчего у людей нервы сдают.

— Он тебе угрожал? Что он обычно говорит во время скандалов?

— Ну… вопит, как ему все надоело… меня ругает. Ты, говорит, Машка, корова безрогая, никакого толку от тебя нет. Слоняешься целыми днями по квартире да конфеты жуешь. Хоть бы занялась чем-нибудь! Дите бы родила, что ли…

— Может, он прав? Ты не работаешь, средства позволяют, почему бы…

— Вот еще! — перебила ее подруга. — Не приспособлена я для этой роли. Терпеть не могу пеленки-распашонки! Какая из меня мать? Я с детства решила: рожать не буду. И Ревина предупредила перед свадьбой, так что он был в курсе. Да он ругается несерьезно, так… болтает все подряд. Несет чепуху…

— Чего ж ты его боишься?

— Ой, Геля… у него такие глаза иногда становятся! Аж мороз по коже… Не взгляд, а… — она запнулась, подбирая подходящее слово, — …лeдяной холод! Прямо кровь стынет. И ведь раньше ничего подобного не было.

— Сколько вы женаты?

— Семь лет… — всхлипнула Ревина. — Все годы жили душа в душу… Ну, ругались, конечно. А кто не ругается? Зато Данила умел мириться. Цветы дарил, драгоценности… на колени даже вставал. Хоть и шутя, а все же приятно. У нас серьезная размолвка только одна случилась, когда он меня к охраннику приревновал. Да и то это давно было, в первый год. Потом мы притерпелись, притерлись друг к другу.

Ангелина Львовна задумалась. Бессонницу и «странные взгляды» нельзя назвать опасными симптомами, даже с натяжкой. Но Машенька слишком расстроена. А она не из тех, кто хнычет по пустякам. В школе беззаботный характер подруги вызывал у Гели белую зависть. Она сама мечтала научиться воспринимать жизнь как нескончаемое забавное приключение, но так и не смогла. А вот у Маши это получалось само собой. Ее не так-то легко вывести из равновесия. Значит… с Ревиным действительно происходит неладное, раз его жена то дрожит от страха, то заливается слезами.