Ильдар Абузяров - Мутабор

– Езжай через Дворцовый, – предложил он, – его разводят только в два часа.

Мы успели. Мост действительно еще не развели. Но перед Дворцовой площадью нас остановил разводящий гаишник.

При виде человека в фуражке Муха замер.

– Лейтенант Копеечка, – взял под козырек постовой, – ваши документы!

Я протянул права. Благо в темноте нас с Грегором Стюартом различить было невозможно.

– Всего доброго! – через секунду вернул права гаишник, покопавшись в них лучом фонарика. – Счастливого пути!

– Что ты ему показал? – просунул голову приятель между спинками сидений.

– Спецудостоверение! – засмеялся я, глядя на очумевшие от испуга и светящиеся счастьем глаза. С вытянутой шеей, с покрытым пятнами лицом, он походил на жирафа.

– Да шутка это! Просто пятьсот баксов зарядил, и все! – продолжал веселиться я.

До вокзала мы домчались быстро. Встав возле табло, у выхода из залов ожидания, мы стали просеивать взглядом толпы спешащих на поезд. Если время мой приятель запомнил, то номер вагона он не расслышал или не успел зафиксировать. Поэтому нам с ним пришлось фильтровать всех подряд.

– Слушай, пока мы здесь ищем твою бабу, там у нас в Кашеваре такие дела делаются! Может, бросим все и поедем на родину? Купим билеты до Москвы, а оттуда на самолет. Все равно мы уже работу потеряли.

– Работу, скажем, потерял только один из нас! – вяло возражал я.

– А я в пролете и по уши в долгах, с этими наркотиками. Мне теперь и за год не расплатиться. И потом, не могу же я остаться на любимой работе, в то время как тебя по моей вине выгнали, – немного лукавил Муха. Лукавил, ибо это работа ему не нравилась. Он чувствовал себя униженным и мечтал вернуться в Кашевар. Я его уже несколько раз отговаривал от скоропалительного решения. Мол, только мать, что тобой гордится и в тебя верит, расстроишь.

Но сегодня все было наоборот. Друг меня уговаривал, и я поддавался, потому что у меня не было контраргументов. К тому же Катя все не шла.

– Хватит на мозги капать! Иди лучше посмотри, на какие поезда есть билеты до Москвы! – потянулся я, предполагая, что свободных мест на ближайшие часы и дни уже нет.

Приятель тут же побежал в кассу. Толпы народу сновало туда-сюда. Взгляд ни на чем не мог сконцентрироваться.

Через четверть часа, за которые я успел замылить глаза, Муха вернулся с потускневшим лицом.

– Билетов нет! – выдохнул он грустно. – Этого стоило ожидать!

– И Кати нет, – загрустил я в свою очередь. – Ты ничего не перепутал?

– Может, и перепутал, – с недоверием посмотрел приятель на меня.

– Ладно, бесполезно ждать, мы, кажется, уже опоздали, – помолчал он с минуту и сделал новое предложение. – Давай двигать отсюда потихоньку.

– Куда мы сейчас пойдем? – не соглашался я, готовый стоять здесь до самого утра. – В общагу нас уже все равно вряд ли пустят.

– Можно посидеть в машине и послушать радио. Музыку… Или половить новости из Кашевара.

– Постой, – застыл я на месте, потому что заметил частного детектива, с которым мы встречались в «Пышечной» на Конюшенной. Он выходил из здания вокзала на перрон, перекинув пальто через руку. Ага, значит, уезжает из Питера несолоно хлебавши.

– Слушай, – теперь уже раздражаясь от моего упрямства, начал заводиться Муха, – надо двигать отсюда в Кашевар любыми способами. Я тебе дело говорю, друг. Такой шанс бывает только раз в жизни. Нам надо попытать свое счастье. Главное, оказаться в нужное время в нужный момент. Ну, чего нам терять? Если у тебя есть спецудостоверение, позволяющее ездить на этой машине, может, мы рванем на ней прямиком в Кашевар?

– Это не спецудостоверение. Это обычные права и документы на машину. Просто я очень похож на хозяина авто.

– Так тем более!!! Давай двинем прямо сейчас. Мой пятиюродный дядя, ну тот, которому я баню плиткой в Кашеваре обкладывал, он на таможне работает. Мы доедем до границы, а дальше переправим тачку, перебьем номера и бац – мы богаты! Таких денег, что мы выручим за эту машину, нам в жизнь не заработать. Продав «ягуар», мы купим себе по дому с участком! Будем выращивать фрукты! Упакуем себя до конца жизни! Женимся, наконец!

Я слушал друга, чувствуя, как учащенно бьется мое сердце. До этого момента у меня ни разу не проскользнула мысль что-нибудь украсть, а тем более угнать машину. Но сейчас соблазн был очень велик.

– Послушай, Фарас, я тебе скажу: такой шанс выпадает только раз в жизни! Кто после Маковой революции будет нас искать? Всем объявят амнистию, потому что по закону самим зачинщикам придется сесть в тюрьму. И еще я смотрел по телевизору: полстраны участвует в мародерстве и погромах. И мы тоже должны свое отхватить. Надо пользоваться ситуацией, ловить рыбку в мутной воде. Одному сыну президента можно, что ли, гнать сюда наркотики, а отсюда везти в Кашевар машины? А мы чем хуже? Продав эту кошку, мы сможем купить земли. Ты же знаешь, если есть земля, то можно не заниматься поденщиной, а жить, питаясь с огорода. Мы попадем в рай. Станем фермерами.