Сергей Дышев - Убийца первого кла$$а

— Ты понял? — тихо заметил Баздырев. — Допрашивать нас будет!

— С пристрастием… Куроедов обалдеет.

— Мы всегда будем помнить тебя и то, что ты сделал для нашей компании, — скорбно продолжал Лупандер. — Ты был созидателем, и сотни людей обязаны тебе достойной работой и жизнью. Жизнью, которой тебе, к сожалению, не хватило. Спи спокойно, дорогой друг.

И Лупандер смахнул набежавшую слезу.

— Надо этих трех мужичков «пробить», — заметил Баздырев. — Сними их тщательнее.

— Я всех снимаю тщательно.

Баздырев равнодушно огляделся по сторонам. И вдруг среди частокола крестов, обелисков, оград, неподалеку от выхода, приметил крупного мужчину в темном плаще с капюшоном, надетом на голову. Он явно наблюдал за траурной церемонией. От Баздырева не укрылось, что и Лупандер увидел незнакомца, и на лице его промелькнул мимолетный страх.

— Серега, смотри вон в сторону выхода и левее, — прошептал Баздырев, будто таинственный незнакомец мог их услышать. — Видишь?

— Вижу.

— Вот тебе и убийца. Возьми на приближение. Взял?

— Взял.

— А теперь пошли.

— Куда?

— К нему. Только не суетись. Мы гуляем и тоже как бы любопытствуем… Продолжай снимать.

— Снимаю.

Они обошли стороной «родных и близких покойного», двинулись навстречу незнакомцу в плаще. Тот, видно, обладая обостренным чутьем, мгновенно понял намерения праздношатающихся мужчин. Он повернулся и пошел к выходу… Баздырев и Ребров ускорили шаг. Незнакомец, почуяв слежку, мельком оглянулся и тоже пошел быстрее.

— Надо догнать! — И Баздырев рванул бегом, Ребров припустил за ним.

Незнакомец между тем вышел за ворота, на улицу, быстро сел в машину, его поджидавшую. Автомобиль тут же набрал скорость, и запыхавшимся сыщикам удалось разглядеть лишь его аквамариновый цвет.

— И номер не увидели… — сокрушенно произнес Ребров.

— Номер-то и увидели, — оценил Баздырев. — Такой номер , что лучше никому не рассказывать.

— Они уходят, — заметил Ребров, кивнув в сторону ворот.

Траурная процессия покидала кладбище: первыми ушли бритоголовые охранники, за ними потянулись неизвестные мужчины, затем — чета Лупандеров и, наконец, последними — Алла и девочка. Они сели в серебристый «Мерседес» и уехали.

— Никогда не видел таких торопливых похорон, — заметил Ребров.

— Пойдем и мы к могилке, может, его дух что нам шепнет, — предложил Баздырев.

Они подошли к могильному холмику, миниатюрному, будто здесь похоронили лишь воспоминание о человеке. Среди цветов преобладали гвоздики. Три венка с бессмысленными надписями. Стакан с водкой и коркой хлеба. Покойный Зайцев глядел с портрета с легкой укоризной.

— Такое чувство, будто он всем очень мешал, — заметил Баздырев.

— Теперь уже не мешает, — отозвался Сергей.

Они вернулись к машине, и Петрович первым делом поинтересовался:

— Ну, чего, видели убивца?

— Видели, — хмуро бросил Ребров.

— И чего?

— Ушел, не попрощавшись, — пояснил Ребров.

— С кем?

— Со всеми.

Привидения перестали пугать — они уже сами смертельно испуганы.

Уршула Зыбура

В кабинет Куроедова вошли втроем: Петрович тоже напросился за компанию.

Иван, как всегда, делал четыре дела: разговаривал по телефону, прижав его к уху плечом, печатал на компьютере, листал дело и отхлебывал из кружки… Завидев делегацию, поинтересовался:

— Чем порадуете?

— Кино про убийцу смотреть будешь? — Баздырев приподнял видеокамеру.

— Давай подключай к телевизору, — показал Куроедов на экран.

— Дмитрич, а мне можно посмотреть, как соучастнику? — подал голос Петрович.

— Можно, — махнул рукой Куроедов, — соучаствуй.

На экране появилась цветная подрагивающая съемка: толпящиеся бестолково мужчины, плачущие Алла и супруга Лупандера, отрешенная дочь с нелепым алым зонтом в руке.

— Хорошо снял, молодец, — похвалил Куроедов. — Прямо-таки Сокуров.

— Самое интересное впереди, — заметил Баздырев. Он мусолил в руках сигарету, испытывая острое желание закурить.

Когда на экране зазвучала речь Лупандера, Ребров добавил громкости.

«В этом кошмаре последних дней, недостойных памяти великого человека, Бориса Петровича Зайцева, у нас к следствию, к так называемым правоохранительным органам есть вопросы…»

Тут за кадром отчетливо пробубнили два хорошо знакомых голоса: «Ты понял? Допрашивать нас будет!.. С пристрастием! Куроедов обалдеет…»