Надежда Зорина - Превращение в зверя

— Где она? Где? Вы знаете, где она?

— Черт! — Никитин попытался отцепить его руки. С большим трудом ему это удалось. — Прекратите! Что это вы, в самом деле?

— Где она? Где моя жена? — завопил Юдин совсем уже каким-то нечеловеческим голосом, но в Андрея больше вцепляться не стал, ухватил себя за волосы с двух сторон и затрясся уж точно в припадке.

— Успокойтесь! — Андрей толкнул его на стул, который стоял в прихожей возле самой двери (на нем он сидел и ждал, потому-то так быстро открыл, подумал Никитин). — Я — частный детектив, — повторил он, решив, что тот не понял и принимает его за кого-то другого.

— Это теперь все равно! Это теперь безразлично! — всхлипнув, сказал Юдин, к счастью перестав трястись. — Хоть детектив, хоть милиция, мне все равно. Ее нет, я нигде не смог ее найти, и она не приходит. Какая теперь разница, детектив, милиция? Вот и шантажист понял, что теперь все равно, и оставил меня в покое. Ее нет, понимаете? Нигде нет!

— Так вот, я именно по этому поводу…

— Уже вечер второго дня — все бессмысленно!

— Да можете вы, наконец, успокоиться? — прикрикнул на него Андрей — Юдин только махнул безнадежно рукой. — Нам нужно серьезно поговорить. Как раз по поводу Елены Владимировны.

— Если вы имеете в виду записку отца, то мне наплевать. Это было страшно, пока Елена… А теперь ее нет!

— Пойдемте в комнату. — Андрей приподнял под мышки совершенно раскисшего Юдина и толкнул к двери — той, что была ближе.

— Нет! — закричал он. — Не туда! Моя комната там. — Он ткнул пальцем в следующую дверь.

— Без разницы, — зло пробормотал Никитин: он уже понял, что к похищению Кирюшиной этот сумасшедший не имеет отношения, а от разговора с ним не надеялся получить какую-то особую пользу, все по той же причине его невменяемости.

Юдин устроился на кровати — залез на нее с ногами и как-то скомкался, Андрей сел на стул у окна.

— Ужасный стул! — брезгливо сморщившись, прокомментировал Юдин. — Только теперь все равно! — Он снова безнадежно махнул рукой.

— Итак, — приступил Никитин к своим нелегким (и главное — бесполезным, как ему казалось) обязанностям, — меня наняла Елена Владимировна. Позавчера она ночевала у вас…

— Это не ваше дело! — огрызнулся Юдин.

— В принципе, конечно, — согласился Андрей. — Но дело в том, что вчера утром ее похитили, а перед этим…

— Похитили? — Юдин вскочил с кровати. — Вот оно что! Об этом я совсем не подумал! Похитили?! Да ведь она так и сказала!

— Что сказала? — не понял Никитин. — Что ее хотят похитить?

— Да. То есть… Елена говорила, что ее хотят убить. Тот человек.

— Какой? Вы его знаете?

— Еще бы мне его не знать! Только я тогда не очень поверил. Она говорила, а я… Я не понял сначала и не поверил. Не ей, ей-то я, безусловно, верю, а тому, как она это поняла. Потому что Елена ни при чем! Получается, из-за меня ее похитили! Из-за отца! Мой отец — он меня ненавидел!

— Подождите! — остановил Андрей поток этих неясных восклицаний. — Объясните спокойно и связно. Кто он, человек, который угрожал Кирюшиной?

— Шантажист! Он шантажист, которого нанял мой отец!

— Ваш отец? Но ведь он умер. И… разве можно нанять шантажиста?

— А вы разве не знаете? — Юдин недоверчиво посмотрел на Андрея. — Не можете вы этого не знать, Елена и обратилась к вам для этого. Из-за записки! Думаете, я не понимаю?

— Ни о какой записке она не говорила.

— Странно! Я думал… Когда вы сказали, что детектив, я подумал, что это по поводу записки. И еще подумал, что теперь все равно. Раньше она меня так мучила, а теперь все равно, ну совсем все равно, ничего не шевельнется здесь. — Он ткнул себя в грудь. — Не страшно нисколько! И они это поняли: и отец, и шантажист, — оставили меня в покое. — Он внезапно замолчал, посмотрел на Андрея каким-то остекленевшим взглядом, усмехнулся безжизненно, мертвым ртом, будто у него свело мышцы, резко сел на кровать, даже не сел, а как-то бухнулся, и закрыл лицо руками. — Я понял! Понял! Они решили, что для меня это будет самым худшим, страшнее, чем если она узнает о записке, потому и убили! Убили, чтобы меня наказать! Убили за то, что я сам себя испугался убить! Вот оно как все было! — Он опять вцепился себе в волосы и закачался, бормоча что-то совершенно несуразное.

Андрей долго и безуспешно пытался его успокоить. Принес с кухни воды, но тот ни за что не хотел взять стакан, тогда пришлось его попросту сбрызнуть, как пересохшее белье. Но и это не помогло — он все качался и бормотал. Тогда Андрей вернулся на свой стул у окна, решив подождать, когда Юдин сам успокоится, и одновременно думая, не уйти ли, не бросить ли этого невменяемого: вряд ли выйдет какой-то толк, — и не уходил, надеялся, что толк все-таки выйдет. А Юдин вдруг перестал качаться, повалился на подушку, вытянулся на кровати и тут же уснул. Это было так неожиданно, так вдруг, что Андрей не поверил. Подошел, наклонился над ним — дыхание ровное, как у настоящего спящего. Постоял, все прислушиваясь, подождал — спит. Что же теперь? Разбудить его или уйти? Или вернуться на стул и дождаться, когда сам проснется? Венька в полной неизвестности мается под дверью на лестнице, Денис мерзнет внизу… Черт бы побрал этого ненормального! Уйти, вряд ли от него чего-то толкового можно добиться! Он смотрел в лицо спящего и не знал, как поступить, а тот вдруг открыл глаза, так же внезапно, как до этого уснул.