Надежда Зорина - Превращение в зверя

— Нет, слишком много совпадений. Пять лет назад та Елена Кирюшина переехала в этот город. Та Елена Кирюшина работала в скорой помощи. Та Елена Кирюшина… Нет, об этом пока не могу.

— Та Елена Кирюшина была замужем за тем самым Евгением Беляковым, то есть на самом деле Кирюшиным, который недавно погиб?

— Да, — еле слышно и почему-то сильно побледнев, проговорила Валентина Петровна.

— Что вы об этом знаете? — «не обратив внимания» на ее испуг, жестко проговорил Андрей.

— Ничего. — Она прикрыла лицо рукой. — Извините, мне надо идти. Поговорим позже. Вот мои телефоны, — она достала из сумки и протянула ему листок, — домашний и мобильный. Или я вам сама позвоню. — Она поднялась. — До свидания.

— Подождите!

— Простите, я неважно себя чувствую. Потом, потом. — Валентина Петровна нетерпеливо махнула рукой и быстро пошла к выходу.

— А как же договор? — крикнул ей вслед Андрей.

Она оглянулась, остановилась, несколько секунд смотрела на Никитина, словно не понимая, чего он от нее хочет, пожала плечами.

— Вы же хотели составить договор.

— Не сейчас, потом. Простите. Я позвоню. — Резко повернулась и почти выбежала из кафе.

Андрей тоже поднялся. Ни он, ни Валентина Петровна ничего не успели заказать, поэтому он мог спокойно, без задержки уйти. Положил сумку Кирюшиной в портфель и вышел. Он надеялся догнать странную собеседницу, но ее нигде уже не было. Что ее могло напугать? Упоминание о муже Кирюшиной? Но ведь если она знала настоящую Елену Кирюшину, значит, скорее всего, знала и ее мужа. Значит, для нее не было секретом, что погибший любовник — не любовник, а муж. Факт его гибели ей тоже был хорошо известен. Мало того, Валентина Петровна сама об этом заговорила, объясняя, почему оказалась в квартире Кирюшиной. Странно. Да и весь разговор был странный. Зачем вообще Страхова захотела с ним встретиться? Для того только, чтобы сообщить, что Кирюшина — не Кирюшина? Для него это, конечно, очень важное сведение, но она-то рассчитывала на какую-то помощь для себя. Никакой помощи он оказать ей не успел, даже не понял, чего именно Страхова хочет. С ней обязательно нужно будет еще встретиться. Потом, попозже, когда она немного успокоится. Может, даже сегодня вечером.

В офис Андрей приехал в начале первого. Вениамин весь извелся, дожидаясь его, и тут же принялся грузить информацией по Кирюшину. Но Никитин слушал без должного интереса, чем его окончательно обидел.

— Ну а у тебя что за срочная встреча была? — кисло спросил Балаклав. — С Бородиным, что ли, пиво пил? Мог бы и мне принести баночку.

Но когда Андрей рассказал, тут же перестал дуться, пришел в непонятное возбуждение и сам, без всякой просьбы со стороны своего босса, сел за компьютер и с какой-то молниеносной скоростью застучал клавишами.

— Сейчас, сейчас, — бормотал он, — сейчас мы ее проясним. Сейчас она у нас вся как на ладони будет. Сейчас мы выведем ее на чистую воду.

И действительно, очень скоро — пусть не сейчас, но не более чем через час — перед Никитиным легла распечатка с полным досье на Страхову. Впрочем, ничего интересного не оказалось. Кроме одного: Страхова Валентина Петровна полгода назад переехала из того же города, что и странная чета Кирюшиных.

Он тут же ей позвонил и договорился о новой встрече в семь часов вечера. Она уже совершенно успокоилась, звонку Андрея обрадовалась и даже согласилась приехать в офис, при условии, что разговаривать они будут с глазу на глаз.

Но встречу со Страховой пришлось отменить. Денис, которого Никитин с утра пораньше отправил в «шпионский поход» на Юдина, позвонил в пять часов и выдал массу информации. Наблюдаемый, по словам юного Штирлица, вел себя не только подозрительно, но и весьма странно. Словно помешанный, он бродил по одному и тому же маршруту: квартира Кирюшиной, станция скорой помощи, дом убитого недавно Белякова-Кирюшина. Денис трижды проследовал за ним по этому треугольнику, и каждый раз наблюдал одну и ту же картину: заходя в подъезд Елены, Юдин боязливо озирался, входил не сразу, а некоторое время стоял на крыльце, поднимался по лестнице, все так же оглядываясь и останавливаясь, а у двери устраивал уж и вовсе какой-то безумный спектакль: не звонил, не стучал, прижимался ухом к замку и долго напряженно что-то выслушивал, затем спускался вниз и направлялся к скорой помощи. Там он, спрятавшись за деревом, стоял с полчаса, а затем шел к остановке и на троллейбусе добирался до дома Белякова. Садился на скамейку во дворе, в какой-то отрешенной задумчивости смотрел на окна — и вдруг срывался, бежал опять к остановке, возвращался домой. Но и тут не задерживался, минут через двадцать выбегал и снова пускался по своему безумному маршруту.