Надежда Зорина - Превращение в зверя

Ему трижды пришлось повторить код подъезда — она никак не могла запомнить такого простого сочетания цифр, видимо находясь уже на последней стадии истерики, когда мозг отключается. Долго возилась с замком — наверное, пальцы дрожали и не попадали в нужные кнопки. Наблюдая за ее мучениями, Андрей уже хотел спуститься и сам открыть ей дверь, но тут наконец она справилась. Он услышал звук зуммера, увидел, как Кирюшина вошла в подъезд, затушил сигарету, собрал листки и отправился в комнату ждать.

Но прошло пять минут, затем семь, а клиентка его так и не появилась. В раздраженном недоумении он стал бродить взад-вперед по комнате, заглянул к Сашеньке — тот в упоении грыз слоновье ухо и был, по-видимому, вполне доволен жизнью в одиночестве. Прошло еще несколько минут. В голове ни с того ни с сего возникла строчка из дурацкого стихотворения, напечатанного однажды — вероятно, в виде хохмы — в Татьяниной газете: «На станции переливания крови спекулируют кровью!» — и отвязаться от нее не было никакой возможности. Расхаживая туда-сюда, чеканя свои шаги под эту идиотскую строчку, Андрей дошел до окна, выглянул во двор. От подъезда дома напротив отъехала «скорая помощь». Коллеги клиентки, подумал он почему-то злобно. Ну и где она? Елена Владимировна, врач скорой помощи, жутко нуждающаяся в экстренной помощи, где вы, куда подевались? Может, она на лифте не ездит? Есть у него одна знакомая с лифтофобией. Грузная женщина с больным сердцем, все боится, что умрет от сердечного приступа именно в лифте, и потому на любой этаж таскается пешком — парадокс! Может, и у этой такая же фобия?

Нет, черт возьми, в любом случае должна была бы уже дойти. Тут что-то не то. Забеспокоившись, Андрей вытащил телефон и нажал на вызов. Долго слушал гудки, но ответа так и не дождался. Да что это такое?! Он посмотрел на номер — все правильно: вот он, последний входящий, она ему звонила пятнадцать минут назад. Снова нажал на вызов — никакого результата: звонки проходили, но на том конце никто не отвечал. Поставил на автодозвон, подошел к входной двери, зачем-то заглянул в глазок — понятное дело, никого он не увидел. Зато услышал приглушенную мелодию звонка: надрывно-веселый мотив тарантеллы Гаврилина. И понял, что это он своими бесплодными, но упорными попытками соединиться с Кирюшиной ее рождает. Словно боясь спугнуть звук мелодии, Андрей осторожно, стараясь не щелкнуть замком, открыл дверь, выглянул на лестничную площадку — никого. Но звук не прекратился, наоборот, стал различимее. И тут на глаза ему попалась женская сумочка. Она лежала на ступеньке возле перил — бежевая кожаная, очень похожая на ту, которую он видел несколько минут назад с балкона в руке Кирюшиной. Да что там — ее это сумочка! Не отключая телефона — мелодия продолжала звучать, — Андрей бросился вниз по лестнице. Добежал до первого этажа — никого, выглянул из подъезда во двор — нет никакой там Елены Владимировны. И никого нет. Вернулся на свой этаж, поднял музыкальную сумку, и только тут догадался наконец отключить телефон. Не заходя в квартиру, прямо на площадке, открыл сумку. Сложенные вдвое листы договора, паспорт, диплом об окончании мединститута, довольно внушительная пачка денег, дамские мелочи, чистый носовой платок, апельсиновая жвачка, дорогая старинная брошка, но со сломанной застежкой — по виду давно сломанной, таблетки: обезболивающие, сосудистые, желудочные… Странное, очень странное содержимое! Такой набор вещей может оказаться у человека, в спешке или в сильном волнении собирающегося покинуть дом, надолго, может быть, навсегда. Взять самое важное и необходимое — почти неразрешимая задача, потому что мысли от волнения путаются, потому что все кажется важным. Документы и деньги — это прежде всего, с этим понятно, а дальше? Андрей представил, как Елена суетливо движется по своей квартире, берет какую-нибудь вещь и тут же ее отвергает, голова болит, сообразить невозможно… Что она ему говорила по телефону? Что ночевала сегодня не дома? Тот, у кого она провела эту ночь, оказался еще опасней?

Жаль, что он так невнимательно отнесся к ее словам, очень плохо, что не попытался поговорить с ней. Где теперь ее искать, что вообще делать?

Из-за двери раздался отчаянный плач Саши. Андрей побросал в сумку извлеченные из нее вещи и бросился в квартиру. Сашка беспомощно барахтался на полу, правая ножка застряла в прутьях манежа — видимо, хотел выбраться, да неудачно. Никитин высвободил ребенка, взял его на руки, успокоил, поднес к окну, развлекая.