Надежда Зорина - Превращение в зверя

Черт его знает, что же тогда! Если бы он располагал хоть какой-нибудь информацией об этой Кирюшиной. А так почти ничего…

Почти ничего — не значит совсем ничего. Кое-что все-таки известно. Во-первых, некто грозил ей убийством. Во-вторых, назначил срок в две недели. Абсурд какой-то! Вы умрете через две недели, так, что ли? Ладно, с этим потом. В-третьих, имеет место еще один человек, у которого Кирюшина сегодня ночевала, вероятно рассчитывая у него скрыться от того, первого, но он оказался еще опасней (то есть и двух недель не давал?), но от которого ей удалось сбежать. Абсурд абсурда! А потом это странное, ни в какие рамки не вписывающееся похищение.

И какие же выводы из всего вышесказанного можно сделать? А никаких! Какие меры принять? Непонятно! Должен ли он известить мужа Кирюшиной о том, что жена его пропала? Должен, если тот сам как-то в этом деле не за мешан, что не факт. Должен ли известить милицию? Обязан, если только… Нет, никакую милицию извещать он не станет, а вот Бородину, лучшей части этой самой милиции, позвонит. И… домой Кирюшиной тоже попытается звякнуть, не представляясь, ясное дело, детективом.

Андрей перелистал договор, отыскал домашний номер Кирюшиной и пошел в комнату за радиотелефоном (он не хотел звонить со своего мобильного, а на стационарном у него был антиопределитель). Но трубку никто не взял. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: разгар дня, муж, скорее всего, на работе. Тогда он позвонил Бородину. Тот тоже отсоветовал заявлять в милицию о похищении. Согласился, что ситуация мутная, и обещал пробить по милицейской базе Кирюшину и ее мужа.

С чувством исполненного долга (в данный момент он и не мог сделать больше) Андрей съел еще один бутерброд, сварил кофе и отправился на балкон перекурить и отдохнуть. Но отдохнуть ему не дали — позвонил Вениамин. Он все еще продолжал пребывать в веселом расположении духа, хотя для особой радости повода не было.

— Похоже, муж нашей клиентки — альфонс! — сообщил он.

— Почему? — удивился Андрей.

— Он нигде не работает. Во всяком случае, ни в одной организации города не числится. И в пенсионном фонде данных на него нет.

— Так, может…

— Умер?

— Да нет, я не это имел в виду. Может, он не живет с Кирюшиной? Такое бывает, люди не разводятся по каким-то причинам, но живут отдельно.

— Я тоже так подумал сначала. Нет, он прописан по тому же адресу, что и наша клиентка Кирюшина. Медицинский полис тоже имеется, и даже несколько обращений в районную поликлинику — последнее полгода назад.

— А что по Юдину?

— Ты озверел! Когда бы я успел пробить еще и Юдина?

— Ну так работай! — рассердился Андрей.

Вениамин обиделся, пробормотал нечто неразборчиво-ругательное и отключился. А Никитин снова набрал домашний Кирюшиной, но никто не ответил. Странно. Если он не работает, то где бродит? Впрочем, мало ли где, да и совсем не обязательно, что не работает, — то, что на него нет данных в пенсионном фонде, еще ни о чем не говорит. И все-таки… Странно не то, что его сейчас нет, а то, что Кирюшина, будучи так напугана, поехала в агентство и потом к нему без сопровождения мужа. Странно, что ночевала не дома, а у какого-то «опасного» человека. Странно, что сбегала из дому в такой спешке и панике. Подозрителен этот муж, как ни крути. Не он ли организовал похищение? Вернее, тогда уже не похищение, а возвращение блудной жены? Если так, многое объясняется: отсутствие звуков борьбы и прочее. Но почему тогда к телефону никто не подходит? Отключили, чтобы не мешал семейной разборке? Может быть. Но при чем в таком случае этот срок в две недели, не муж же его назначил? И зачем Кирюшиной было обращаться в детективное агентство, если речь шла о внутрисемейных недоразумениях?

Прояснить нужно этого мужа как можно скорее. Что он за человек? Проще всего это выяснить через знакомых Кирюшиной. Заслать Дениса на подстанцию скорой помощи, пусть порасспрашивает, только осторожно, не напрямую. Сложная задача, лучше, конечно, поехать бы самому, да сегодня никак не получится, а сделать это нужно срочно.

Он позвонил Денису, снабдил его необходимыми инструкциями (кем представиться, как повести разговор, о чем можно говорить, о чем категорически нельзя) и пошел проведать Сашу. Тот уже начал просыпаться. Андрей судорожно стал соображать, чем его развлекать в оставшуюся половину дня.

До семи часов вечера они переиграли во все игры, которые только мог изобрести Андрей, не особо искушенный в детской психологии, посмотрели мультфильмы, сварили кашу (овсяную, дабы избежать новой неудачи). Оставалось еще два часа, чем их заполнить, Никитин не имел понятия, и потому пока просто носил на плечах Сашку по квартире, объявив ребенку, что он верблюд, корабль пустыни, но при этом почему-то взбрыкивая и игоготничая на поворотах, как строптивая кобыла. Невзирая на явные ошибки, он так вошел в образ, что не сразу смог перестроиться, когда позвонил Денис.