Надежда Зорина - Непойманный дождь

— Давайте я завтра съезжу, поговорю с соседями, — предложила Оля. — Может, что-нибудь удастся разузнать: что она за человек была и вообще. Представлюсь какой-нибудь старой подругой, с которой давно не виделась…

— Какой еще подругой? — возмутился Андрей. — Да она тебе в матери годится.

— Ну, тогда дочерью ее старой подруги или еще что-нибудь придумаю. Скажу, что Голованова была моей первой учительницей.

— Ну, съезди, — неохотно согласился Андрей: он не верил, что это что-нибудь даст. Шел уже первый час ночи, а они ни до чего существенного не додумались. Он позвонил Татьяне на мобильный узнать, как они там, с Настей сейчас разговаривать ему было трудновато, пришлось бы долго объяснять, что ничего страшного не происходит, но стоит пока соблюдать некоторые меры предосторожности, что ночевать сегодня он не придет и вообще неизвестно, когда появится дома. Татьяна сказала, что у них все в порядке, Сашенька спит, они тоже собираются ложиться.

Оля опять приготовила кофе, достала из своих секретарских закромов печенье. Андрей взял свою чашку, отошел к окну, закурил. Новая версия никак не выстраивалась: один факт противоречил другому. Если Долинин сумасшедший, вряд ли он смог бы сколотить преступную группировку. Если его сумасшествие только прикрытие, а на самом деле он глава преступной группировки, зачем нужно было наводить детектива на самого себя? И вообще устраивать эти игры? Или суть-то именно в играх? Может, с ними играет сумасшедший? Узнал из газет или еще как-нибудь о тех преступлениях и почему-то решил, что он к ним причастен, должен искупить свою вину. В его безумном мозгу что-то окончательно повернулось, он похитил Антошу Гриценко и теперь действительно не знает, что с ним делать. Или знает — готовит убийство. Готовит, но боится, хочет, чтобы его разоблачили, пытается уберечься от самого себя. Значит, надо принять игру, дать ему знать, что приняли, и как можно скорее. Правда, в этот вариант дети из садика совершенно не вписываются — Антошу украли одновременно с группой, и, если Ефим обыкновенный сумасшедший, он не мог всего этого совершить. Опять не сходится!

— Слушайте! — Денис перебил его мысли. — Почему мы решили, что диски подложил Долинин? Может, вовсе и не он, а тот, кто знает о его преступлениях: диски — это что-то вроде компромата на Долинина.

— Почему бы тогда этому кому-то не обратиться прямо к нам, зачем передавать компромат таким сложным способом? Я вполне мог и не оказаться в этом доме, эта была моя детективная вольность, собственно, я и сам не знал, что там окажусь.

— Так ведь и Долинин не знал бы. Точно так же не был бы уверен, что вы туда поедете.

— Ты прав. Вполне возможно, что компромат. Не мог по какой-то причине обратиться напрямую и потому пошел сложным путем. Во всяком случае, он знает, что Антон у Долинина. И мы должны принять меры… Надо позвонить ему, вот что!

— Когда? Сейчас? — возмутилась Оля. — Но ведь ночь давно, он, наверное, спит.

— Тем лучше. Человек со сна плохо соображает, чаще всего пугается ночных звонков и вполне может себя выдать. Сделаем так: мы с Денисом подъедем сейчас к дому Долинина, из машины я ему позвоню, посмотрим, что он станет делать — пойдет куда-нибудь или останется, ляжет сразу же досматривать прерванный сон или станет долго отпаивать себя водой на кухне, — в общем, увидим его реакцию, насколько это возможно. Потом ты, Денис, останешься у подъезда до десяти утра, а я вернусь в офис. В десять тебя сменят, посмотрим, кому удобно.

— А я? — Оля остановилась посреди комнаты с грязными чашками в руках. — Мне что делать?

— А тебя мы с Денисом проводим до дому. Мой чашки и пошли.

Долинин долго не подходил к телефону — то ли боялся, то ли так крепко спал, что не слышал. Но вот кухня слабо осветилась — в коридоре зажегся свет. Трубку, однако, он снимать не торопился. Прошло еще шесть гудков, Андрей нажал на «отбой», выждал минуты две и позвонил опять. На этот раз ему ответили, слабым, еле слышным, хриплым шепотом.

— Ефим Долинин? — весело осведомился Никитин, не для того, чтобы подбодрить этот дрожащий, умирающий шепот, а просто для того, чтобы не ошибиться в собеседнике: вдруг у Долинина кто-то заночевал и разговаривает он совсем не с тем человеком?

— Да, — развеял его опасения Ефим, но сам окончательно скис.

— Замышляете новое убийство? — не дав противнику прийти в себя, нокаутировал он его новым вопросом.

— Да, — признался оглушенный противник, но тут вдруг спохватился и стал все отрицать.