Оксана Обухова - Боже мой, какая прелесть!

– Я буду ждать. До вечера. А завтра… – Я усмехнулась. – Завтра будет новый день. До встречи. Или – до свидания? Вам выбирать, – вздохнула и вышла вон, не забыв крикнуть из секретарского предбанника: – Я жду. До вечера!

Анфиса отпрянула с курса так, словно я была атомным ледоколом.

Культивируя в себе злобную решимость, дошла до двери на улицу и минуты три, не обращая внимания на озабоченно сопящего за спиной охранника, смотрела через стекло на переулок. Дождалась, пока на улице показалась компания из трех подходящих мужиков: широкоплечих, вроде бы не пьяных и способных дать сдачи, если рядом обижают даму. Пристроилась к ним в кильватер и без приключений добралась до метро.

А дальше, чуть ли не отрастив для осторожности на затылке глаза и уши, добралась и до дома Кулеминой.

Каждую секунду я ожидала, что вот сейчас раздастся из сумки перезвон мобильника, я возьму трубку и услышу голос Кравцова: «Алло, Саша. Кто предатель? Вы его узнали?»

Но он не позвонил.

Я дошагала до Риткиного подъезда, открыла дверь магнитным ключом, но, сделав внутрь только полшага, пулей, спиной вперед, вылетела обратно.

Боже! Что я делаю?!

Вечерняя переполненная Москва, с толчеей в метро и на улицах, немного притупила страх. Культивированная бойцовская решимость подпитывалась из толпы.

Разверстая темень подъезда всосала в себя всю решимость, словно мощный колдовской пылесос. Вытянула из меня безумие отваги, впитала, иссушила и оставила стоять на подъездной дорожке, стуча коленями друг о друга.

Боже. Что я делаю? Я только что показала кому-то из троих друзей – я опознала одного из вас по голосу и теперь жду реакции.

Неправильно понять мои слова может только самый бестолковый человек. А самому бестолковому тот же Кравцов подскажет…

И реакцией на мои отважные слова вполне может быть удар кирпичом по голове в подъезде.

Зачем я вообще сюда приехала на автопилоте?! Спряталась бы у Зойки или у Серафимы вместе с Антоном…

Но нет. Под дверью Кулеминой должны орать два голодных кота, отгоняя страх, напомнила себе. Я думаю, они уже битый час вопят под родимой дверью и не могут взять в толк: почему хозяйка не торопится с работы и не кормит их вкусным «Вискасом» с курятиной?! Они страдают и взывают к людям. Громко.

Оголодавшие коты так живо нарисовались в воображении, что даже заставили сделать два шажка по направлению к подъезду. Кирпич по голове – еще не факт, а вот коты Фома и Боря вполне реальны…

Но, проявив недюжинную силу воли, заставила себя стоять у лавочки возле подъезда. Дождалась, пока туда войдет шумная компания из шести подростков, без происшествий добралась с ними пешком до пятого этажа – все мы в лифт не поместились, молодежь галантно предложила мне путешествовать наверх в одиночестве и очень удивилась, когда я потопала вслед за ними по лестнице, – и никаких котов у кулеминской двери не обнаружила.

Молодежь еще шумела, поднимаясь выше, я стояла у двери и, приложив к ней ухо, пыталась угадать: приехал кто-то сюда, открыл дверь Риткиными ключами, ждет?

Но было тихо.

Я храбро отперла замки. И на этом храбрость кончилась совсем.

Набрав полную грудь воздуха, я резко распахнула дверь, всунула в прихожую руку и метко цапнула с обувной тумбы возле двери баллончик с лаком для волос. Таким в глаза – ослепнешь на неделю!

Толкнула дверь еще раз. Услышала, как та стукнулась о стену, и вошла в квартиру.

Стоялый запах вчерашнего борща подарил надежду на нетревожимость жилища. По комнатам не витал запах мужского пота вперемешку с ароматом дезодорированных подмышек, ниоткуда не пахнуло табаком и грязными носками, мужчина в этой квартире не потел в ожидании однозначно.

Я на всякий случай исследовала каждый закуток и только тогда заперла дверь на все замки и внутренний засов. Села на кухне перед включенным чайником и стала думать.

Все происходит совсем не так, как ожидалось. Такой надежный и основательный Кравцов меня оставил. Забыл, как только меня выдуло из кабинета сквозняком. Не позвонил, не ободрил и даже не задал главный вопрос: кто, Саша? Чей голос показался тебе знакомым?

Я, конечно, и сама не отправила ему эсэмэс с именем предателя. Не произнесла над чьим-то стулом уготованную фразу, не дала знака…

Но я же старалась! Я выжала из ситуации по максимуму! Напустила туману и угроз, надавила на психику… Где вы, Дмитрий Павлович?! Ау!

Сломанный электрический чайник умудрился щелкнуть выключателем, из прихожей донесся утробный и призывный звук кошачьего мява.