Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

Это круче, чем побывать на Луне. Это как лететь на метле над ночным лесом. Абсолютная свобода, полный отрыв! Ну-ка попробуйте, отберите у нее метлу! Будете иметь дело с взбесившейся ведьмой.

Все, что ей нужно, это деньги – и какой-нибудь талант-самоучка, который согласится на ее условия. Паршиво, что она попадет в полную зависимость от этого самоучки, и поэтому уже заранее его ненавидит.

Лера остановилась перед входом в зал. Черт, руки дрожат. И в горле сухо: верный признак, что через пять минут ее начнет подташнивать. Побочный эффект ее любимых капсул, мать его! Не дай бог, стошнит на репетиции. Виктор и так не слишком-то хотел ее брать – и без Леры хватает актрисулек с приятным голоском и смазливой мордахой. Но папаша его убедил. Хоть какая-то от него польза, старого дурня.

Он все волочится за своей Стрельниковой. Кажется, уже больше по привычке. Сам не понимает, как он жалок, выпрашивая у нее крохи внимания, будто милостыню.

Девушка закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь отогнать тошноту. Черт возьми, почему дрожь в руках никак не пройдет? Какого дьявола эти поганые капсулы не действуют?! Ей что, подсунули в аптеке подделку? Она их всех разнесет, устроит им такое, что они еще месяц при виде Леры будут заикаться. Гадюки, мерзкие гадюки!

Лера до скрипа сжала зубы, и приступ слепого бешенства отступил. Ох, что это с ней творится? Надо успокоиться, иначе она окончательно пойдет вразнос. Врач, сволочь принципиальная! Ведь его просили выписать средство посильнее! Такое, чтобы проглотил – и голова холодная и ясная, как стекло. Нет же, отказал. Терпи, Лера, на своих старых пилюльках.

Все-все-все, она уже почти пришла в норму. Пара оплеух – и в голове проясняется. Еще помогает острыми ногтями чиркнуть по мочкам ушей. Но могут остаться следы. Заметят, пойдут вопросы или пересуды. Зачем ей это надо… Для всех она – успешная певица Лера Белая, молодая, талантливая, красивая, перспективная. Какая еще? Ах да, богатая и со стабильным мужем. С какой стороны ни взгляни, она так обласкана судьбой, что хоть…

«Хоть вешайся».

С этой мыслью Лера Белая вошла в зрительный зал.

Почему так темно? И где все? Только светловолосая фотографиня сидит в первом ряду, не оборачиваясь. Ах, нет, вон и Стрельникова слоняется за декорациями, как привидение. Где она, там рядом и папаша. Но ни Виктора, ни всех остальных… Что происходит?

Лера пошла по проходу, вглядываясь в фотографиню. Издалека бросалась в глаза длинная, открытая шея, над которой золотились волосы, как шапочка одуванчика. Лера не могла оторвать взгляд от этой заманчиво беззащитной шеи. Хрупкий белый стебель. Небольшое усилие – и переломишь пополам.

Нет, не так. Подойти неслышно сзади. Это не составит труда, она умеет красться как кошка. Выбросить зажатое в кулаке лезвие. Молниеносно рвануть. Если нажать сильно, то разрез получится достаточно глубоким. А если быстро отскочить, то она не испачкается.

Лера замедлила шаг. А если… Нет, нет. В любую секунду кто-то может войти в зал.

И все же очень странно, что никто пока не пришел. Декорации полностью готовы. Не хватает только Генри.

Леру кольнуло нехорошее предчувствие.

В зале темнее, чем обычно. Дальние ряды совсем тонут во мраке. И сцена, если присмотреться, освещена по-другому.

А к декорациям добавились два зеркала, стоящих друг напротив друга. В каждое уводит мутный коридор, бесчисленная вереница тусклых отражений. Говорят, два зеркала, поставленные таким образом, вызывают призраков. В это нетрудно поверить. Каждый, кто хоть ненадолго проваливался взглядом в их завораживающую мрачную глубину, знает об этом, но молчит.

Когда ты смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя. Это единственная фраза из Ницше, которую Лера помнит, и каждое слово отзывается в ее голове как удар колокола.

Нет, нет никакой бездны! Зеркала – лишь дополнение к старым декорациям. Должно быть, Виктор задумал что-то изменить, поиграть с отражениями персонажей. Нашел очередное необычное сценическое решение – в этом он виртуоз. И напрасно она встревожилась.

Просто сегодня чувства ее отчего-то особенно обострены, во всем чудится скрытая угроза. И в смене декораций, и в эхе собственных шагов, и даже в негромком мяуканье кошки, доносящемся откуда-то неподалеку.

Что?!

Мяуканье кошки?

Лера вздрогнула. Затем медленно, как по краю пропасти, приблизилась к первому ряду – и остолбенела.

На руках у Светланы сидел полосатый котенок. Длинный, нескладный. С зелеными, как майскими листья, глазами.