Анна Малышева - Любовники по наследству

Зеленые лужайки, отделяющие берег моря от города, остались позади. Она вышла, расплатилась и пошла по берегу, усыпанному розовыми ракушками. Очки сняла, выискивая взглядом кого-то. И нашла. На берегу, у линии прибоя, сидела девушка в белых длинных шортах, синей блузке и темных очках. Светлые серебристые волосы она собрала сзади в пучок, намокший от морской воды. Заслышав хруст ракушек, обернулась.

– Я так и знала, что ты еще здесь, – сказала подошедшая женщина и протянула подруге пакет сока.

– Мерси, – девушка вскрыла пакет, сунула туда соломинку и принялась тянуть сок. Они помолчали.

– Свет, почему ты не хочешь прогуляться? – Марина опустилась рядом с ней на ракушки, пытаясь усесться так, чтобы они ее не слишком кололи.

– Неохота.

– Как лечащий врач, приказываю встряхнуться и идти со мной! – рассмеялась Марина.

– Как пациент – отказываюсь.

– Но почему?

Света булькнула соломинкой и вытащила ее изо рта.

– Комментирую: мне и тут неплохо.

– Но зачем же мы приехали? – жалобно сказала Марина.

– Не знаю.

– Зато я знаю! – с жаром заявила Марина. – Чтобы снова почувствовать себя людьми! Людьми, а не крысами, запертыми к клетке!

– А я чувствую себя… Вполне человеком.

– А я чувствую, что ты себя не так чувствуешь.

Света вздохнула:

– Ей-богу, что уж такого примечательного? Ну зачем мне шататься и обозревать шейхов?! Вчера, кстати, видела ужасно толстого…

– А… – Марина припомнила и рассмеялась. – Это тот, с маленькой девочкой?

– С женой, понятное дело. – Света вздохнула. – Не понимаю, почему это такие здоровенные дяденьки без ума от мышек…

– Пойми их, мужчин.

Марина закурила.

– А ведь здесь не только арабы… – лукаво заметила она.

– А кто еще? Индусы?

– Здесь и русские есть.

– А… Это в нашей гостинице…

– Ну да. Я, между прочим, познакомилась тут с одним.

– Скоро ты оправилась! – усмехнулась Света.

– Ну, не смейся. – Марина тоже улыбнулась. – Хотя это действительно смешно.

– Смешно?

– Ну да. Это было вчера вечером. Ты уже спала. Когда, кстати, ты выпьешь эти «дозволенные для ввоза в страну» литр водки и два литра вина?

– Выпью, – пообещала Света. – Всему есть конец.

– А я-то надеялась, что здесь ты будешь меньше пить. Все-таки «сухой закон»!

– Есть люди, которым закон не писан. – Света горько засмеялась. – Большие шишки, бандиты и брошенные женщины.

– Свет…

– Так что было, когда я уснула?

– Представь! – Марина оживилась. – В нашу дверь постучали. Открываю – думала, портье, – а это сосед, из нашей же группы. Такой весьма ничего.

– Блондин? – промурлыкала Света.

– Скорее рыжий. Плечи, глаза, челюсть – все при нем. Ничего дома не забыл. И вот этот рыжий говорит мне: «Пардон, мадам, я совершено не знаю английского!» Я ему: «Я тоже не знаю. А зачем вам его знать в пол-первого ночи?» А он говорит: «У меня слишком сильно работает кондиционер, невозможно в комнате оставаться – такой ледник…»

– Повод для знакомства, – лениво заметила Света.

– Может, и повод, только он не соврал. Кондиционер у него действительно пахал как зверь, и в комнате был Северный полюс.

– Ты что, к нему в комнату ходила?

– Ну, заглянула… – оправдывалась Марина. – А он мне говорит: «Как сказать по-английски, что кондиционер надо выключить?» Я подумала-подумала и говорю: «Скажите „кондишн финиш“. Он обрадовался и позвонил портье. „Кондишн финиш!“ – говорит. Не прошло и минуты – бежит портье, маленький такой филиппинец. „Кондишн финиш?“ – кричит. „Йес“, – говорит красавец. Тот бросается к кондиционеру, и тут до меня доходит, что портье подумал, что кондиционер вообще испортился. Это же у них самая страшная катастрофа.

– И чем закончилась эта идиотская история?

– История в самом деле идиотская. – Марина вздохнула. – Портье сделал что-то такое с его кондиционером, а этот красавец постоял-постоял да и говорит: «Пока в этой комнате можно будет спать, битый час пройдет. Может, согласитесь со мною этот час убить? Посидим в баре?»

– Ну а ты, конечно, согласилась.

– Не буду отрицать.

– А дальше?

– Дальше… – И она про себя припомнила остаток вечера.

…Они сидели в баре, ели салат из фруктов, и Борис – так звали ее нового знакомого, распинался перед ней. Она не знала, что было тому причиной – ее прическа, еще носившая следы стараний Тамары, посвежевшее, округлившееся лицо или просто курортная любовная лихорадка, охватывающая людей далеко от дома. Она курила, попивала сок и слушала Борисовы комплименты.