Анна Малышева: Любовники по наследству

– Что за черт? – Михаил высунулся из окошка. – Вы еще здесь? Чего вам еще? Уезжайте скорее! Она у вас?

– У меня… – Света вцепилась в его плечо, и он, поморщившись, отпрянул вглубь.

– Так езжайте!

– Он…

– Он убит, все!

– Совсем? – с какой-то идиотской улыбкой спросила Света.

– За это я вам ручаюсь. Пустите меня! Не сжимайте так, я ранен!

Света отпустила его плечо. «Мерседес» тронулся с места и исчез в подворотне. Света застыла перед подъездом.

– Свет, – на плечо ей опустилась рука. Она оглянулась, увидела Марину. Та стояла перед ней с виноватым видом. – Нам тоже надо уезжать… И как можно скорее…

– Сейчас-сейчас… – сказала та, все еще глядя на подъезд. – Уже иду.

Фоторобот, изображавший преступника, скрывавшегося под именем Жаркова Андрея Константиновича, был предъявлен продавщице рыбного отдела небольшого гастронома по улице Руставели. Та вытерла руки, взглянула и ахнула: «Знаю!» Женщину расспросили, и она заявила, что молодой красавец покупает продукты у них в гастрономе… Нет, как его звать, она не знает… И где он живет. Но, наверное, где-то поблизости…

Дальше пошло дело куда веселее. Жаркова опознавали во всех окрестных магазинах, продавщицы ахали и пускались в расспросы. Преступник, несомненно, проживал в этом районе. Оперативная группа готовилась к выезду.

А в доме по Руставели, 15 происходили следующие события. Старуха, жившая напротив Тамары и Делона, принесла им вечером продукты, как и условливались. Позвонила в дверь, не дождалась ответа, недоуменно постояла. Потом заметила, что дверь неплотно прикрыта. Толкнула, дверь отворилась.

– Томочка? – Старуха нерешительно зашла в квартиру. Тут же с диким воплем ей под ноги бросились кошки, толкаясь, протиснулись в щель и исчезли на лестнице.

Старуха потопталась в прихожей, двинулась в угловую комнату, где, как она знала, обычно коротала время Тамара. Из этой комнаты старуха вышла спустя десять минут с перекошенным лицом. Она что-то спрятала в карман своей растянутой старой кофты и, выйдя из квартиры, двинулась вниз – к лейтенанту Федору.

Тот сам открыл дверь. Неприветливо оглядел старуху.

– Ну что? – бросил он.

– Что-что… – забормотала старуха. – Убили их, вот как…

– Да ты что?! – С лейтенанта тут же слетело напускное начальственное спокойствие. – Они там?

– Да ты иди сам посмотри.

– Там открыто?

Лейтенант прикрыл за собой дверь, что-то крикнув жене, и поднялся со старухой на второй этаж. Там он самолично обозрел картину в угловой комнате. Ни к Делону, ни к Тамаре он не притронулся, – и так было ясно, что оба мертвы. Потом посмотрел на старуху.

– Что делать будешь, Федор? – спросила старуха.

– Черт их знает… Заявлять надо…

– А портрет его?

– Что портрет?

– Скажут, что ты с ним в одном доме жил, а портрет не опознал? И почему портрет никому не предъявлял?

– Черт бы их взял, сволочное племя, – сквозь зубы проговорил лейтенант. – У меня из-за них неприятности будут.

– Сильно нагреют?

– Увидим. Давай посмотрим тут… Нет ли чего… – Лейтенант жадно осмотрелся по сторонам. – Шикарно жили, сволочи. – Он кивнул на раззолоченный туалетный столик. Старуха подхватила:

– И то, жили вон как, а мне каждым куском грозили – ты, мол, дармоедка…

– Слушай-ка… – Лейтенант вдруг сощурился на старуху. – Ты говоришь, меня нагреют. А сама-то? Ведь квартира-то на тебя записана?

– Ну так что ж, что на меня? – возмутилась старуха. – Я ее сдавала! Непонятно? Имею право!

– Ладно… – процедил лейтенант. – Посмотрим еще…

– Чего посмотрим-то?

– Если про меня что вякнешь!

– Одурел? – разозлилась старуха. – Ты что мне за начальник? Я ничего противозаконного не делала. Это ты!

– Молчала бы!

– Молчу, – согласилась старуха. – Ну что, смотреть-то будешь?

– Ты у них бывала? Где тут что?

– А я откуда знаю? – Старуха пожала плечами.

– Небось уже пошарила? – Лейтенант пытливо смотрел на нее.

Старуха возмущенно отперлась:

– Ничего не знаю и не шарила нигде! Что я – воровка, что ли, шарить… Ты меня не пугай!

Лейтенант выдвинул ящики столика, заглянул вовнутрь, поворошил…

– Бабские причиндалы… – раздраженно сказал он. – А вот у нее серьги такие были… Аж глазам больно… Эти где? На ней нет.

– А может, украли?

– Украли?

– Ну! Убили-то их не за так, сам подумай! Что им за расчет тут сережки оставлять? У нее еще и кольца были… Да. Гляди – тоже нету… А вещи ценные.