Наталья Солнцева - Полуденный демон

Она не упрекала его. Просто говорила о наболевшем. Молодость миновала, сердечная рана зарубцевалась. Все проходит.

Морозов ощутил себя предателем и устыдился своего цветущего вида, дорогой одежды.

«Вот, возьми…» – он суетливо протянул ей конверт с деньгами.

«Не надо! Что ты! – отвела его руку Кравцова. – Я не за этим тебя позвала. Дочку спасать надо. А я к деньгам не привыкла. Даже у зятя ни копейки не брала. И слава Богу! Мне не в чем себя винить. Я в их отношения не лезла, Маришу против мужа не настраивала. Хотя он мне жутко не нравился. О мертвых плохо не говорят… поэтому о Ветлугине больше ни слова. Пусть почивает с миром…»

«Я от души даю», – огорчился Морозов.

«Лучше адвоката найми хорошего… или сыщика. Темное это дело. Не по-человечески умер зятек мой. Чую, расплатился с ним кто-то».

«Возьми деньги, прошу!»

«Нет, – покачала она головой. – Я не нищая. Сама на себя зарабатываю».

«Опять гордыня?»

«Такая уж я уродилась. Поздно себя ломать…»

От прошлого разговора у Морозова остался мутный осадок. Все всплыло в памяти, едва он снова увидел Тоню. За эти дни она осунулась, ее мучила одышка. Ноги распухли и болели.

– О чем задумался? О свадьбе?

– Ты знаешь?

– В Интернете читала. Ты человек публичный, весь на виду. Дочка у вас с женой – красавица. Желаю ей счастья. Марианне не повезло, так пусть хоть ей судьба улыбнется.

Морозов сидел, смешавшись и разглядывая разноцветные клетки на скатерти. Он не чувствовал никакого смятения в сердце, никакой внутренней дрожи. Предвкушение встречи с бывшей любовью обернулось разочарованием в первый раз и тягостным сожалением – во второй. Если и была у него страсть к Тоне, то вся вышла. Зря он боялся, что опять поддастся ее чарам, потеряет голову, наделает глупостей.

– Есть новости? – спросила она.

Николай Степанович поднял глаза. Что сделали с ней годы! На лице морщины, губы накрашены кое-как. Помада небось копеечная; руки неухоженные, с коротко обрезанными ногтями, в одежду въелся неистребимый запах кухни. Даже синева ее глаз потускнела. Жалкий конец чудесной сказки…

В то же время он испытывал странную безысходность. Словно с появлением Тони что-то в его жизни надломилось, нарушился привычный ход вещей. И что возврата к прежнему не будет.

Он не собирался уходить от Леры, бросать семью ради этой, по сути, чужой ему женщины. Невольное сравнение Тони с женой было явно в пользу последней. Стройная, моложавая блондинка, Лера сохранила привлекательность и шарм. Тогда как Тоня растеряла все свои достоинства. Пусть жена тоже красила волосы и позволила фигуре слегка расплыться, но ее нельзя было назвать тучной и обрюзгшей.

Вновь обретенная старшая дочь пока не будила в Морозове родительских эмоций. Ее образ на снимке взволновал его, напомнив молодую Тоню. Та была такой же худой, с таким же васильковым взглядом. На этом сходство заканчивалось.

Однако глубоко заложенная в нем отцовская ответственность, давняя мечта о втором ребенке не позволяли ему отмахнуться, отказать в помощи одинокой матери. Свою кровинку в обиду давать негоже.

– Не молчи, Коля. Ты меня пугаешь…

– Что мы делаем в этой забегаловке? – натянуто улыбнулся он. – Поедем куда-нибудь… в приличное место. Посидим, как люди.

Кафе «Попугай», которое облюбовала для встреч Кравцова, оскорбляло память об их отношениях. Морозов уже забыл, когда заходил в подобные заведения. Все здесь задевало его своей убогостью, – от мебели до посуды. Он не рискнул ничего заказать, кроме выпивки и фруктов. Впрочем, Тоня только пригубила шампанское, сразу заявив, что не голодна.

– Куда я пойду в таком виде? – отказалась она от приглашения. – «Попугай» для меня в самый раз. А ты, видать, брезгуешь?

– Нет… нет… – смутился Морозов. – Раз тебе здесь нравится…

– Тебе удастся замять дело?

– Полагаю, да, – обнадежил ее бывший возлюбленный. – Я предпринимаю определенные шаги. Не беспокойся. Я все беру на себя.

Он действительно нашел подходы к должностным лицам, от которых зависел ход следствия. Но этого было недостаточно.

– Я хочу, чтобы доброе имя моей… нашей дочери было восстановлено, – настаивала Кравцова. – Чтобы на ее жизнь не легло несмываемое пятно. Мариша еще молода, еще может полюбить, выйти замуж. Она не должна повторить мою долю.

Морозов понимал: Тоня права. Для него это тоже важно. Если в прессу просочится информация о его родстве с Марианной, то…

– Убийца-то гуляет на свободе, – прошептала, наклонившись вперед, Кравцова.