Станислас-Андре Стиман - Вынужденная оборона

Едва он уверился в этом компромиссе между инстинктом и разумом, его охватило огромное спокойствие. Сердце продолжало биться в ненормальном ритме, но он от этого больше не страдал. Мучавшее его миг тому назад сомнение превратилось в почти приятное ощущение нетерпения. Еще чуть-чуть, и он бы стал смеяться сам над собой. Однако этот запоздалый скептицизм был не в состоянии его удержать.

Ванда продолжала ходить взад-вперед перед ним с негодующим видом. Он налил молока в блюдечко, натянул пальто и, спускаясь по лестнице, испытал ощущение, что что-то забыл…

Эмилия, его старый «форд», стояла в маленьком отдельном гараже в конце улицы. Когда он выезжал, кровь прилила ему к лицу. За туманной завесой Бэль снимала шляпу и швыряла ее в кресло. Бэль безудержно хохотала в объятиях Вейля…

Дождь кончился и ветер почти совсем стих. Ноэль инстинктивно поехал по укромным пригородным улочкам, уже в 8 часов погружающимся в сон. Но образ Бэль в объятиях Вейля преследовал его.

«А если его убить?» — внезапно подумал он.

Он улыбнулся иронической улыбкой человека, столкнувшегося со смешной возможностью, но ответ, однако, возник в его сознании довольно четко.

Он заключался в четырех словах:

«Мне надо найти алиби!»

В свои пятьдесят с лишком лет Иуда Вейль не имел иной цели в жизни, кроме приумножения различных коллекций картин, мебели и произведений искусства, а также тайного обожания самого себя со стороны неосторожных молодых женщин. Жил он на окраине Булонского леса в большом, скрытом за буками, особняке в стиле рококо.

В момент, когда Ноэль Мартэн решил, что ему требуется алиби, он мог бы доехать до авеню Семирамиды за пять минут. Но странная вещь, инстинкт, вот уже полчаса толкавший его вперед, заставил его затормозить на одной из аллей Булонского леса. Там, полуприкрыв глаза, с сигаретой во рту, он погрузился в раздумья…

Составить себе алиби (то есть, в случае Ноэля, удостоверить нахождение в одном месте в час, когда находишься совсем в другом) — дело нелегкое. Эта задача могла бы показаться неразрешимой, если бы, подчас, не было возможным подтасовать очевидную действительность.

Поскольку время очень подгоняло, Ноэль за десять минут построил самые невероятные, самые сумасшедшие планы. Поначалу соблазнительные, при рассмотрении они быстро рушились. Некоторые потребовали бы долгой подготовки. Светящиеся стрелки часов на приборной доске неумолимо продолжали свой путь.

Может, в этот конкретный момент, Бэль не снимала шляпу, а причесывалась перед зеркалом, куталась в меха? Может, она крадучись, выходила из старого дома с увитыми плющом стенами? Может, было уже слишком поздно, чтобы ее застать?..

Это опасение возбуждало и прямо-таки переворачивало Ноэля, и тогда у него на лбу обильно выступал пот. Но он сжимал зубы, заставляя себя не двигаться с места, сидеть неподвижно, согласовывать свои мысли. Наконец, в 21.20 он нашел решение. Без сомнения банальное, но если пытаешься слишком многое доказать, легко запутаться и попасться.

Он тронулся с места и выжал газ до отказа. Добравшись до места назначения, он убедился, что ни одного полицейского нет и в помине, припарковался так, чтобы машина непременно мешала движению, и вытащил ключ, чтобы машину могли передвинуть только толкая. В ста метрах от этого места огни кинотеатра освещали тротуар красным и фиолетовым светом. Ноэль, уже побывавший в нем позавчера вечером, купил билет. После того, как билетерша проводила его на место, он вышел из зала через боковую дверь.

Мимо проходил автобус. Он остановился: грузовик для перевозки мебели перегораживал дорогу. Ноэль догнал автобус, вспрыгнул на площадку. Покупая билет, взглянул на часы. 21.40. Объезд, который он только что совершил, занял лишь двадцать минут. Однако если к этому добавить время, затраченное на размышления в Булонском лесу и то, что потребуется автобус, чтобы доехать до авеню Семирамиды, то минут сорок пять спокойно наберется. Сорок пять минут, затраченных на ненужные сложности, в то время как, если бы он прямо побежал к Вейлю, может быть было бы возможно предотвратить непоправимое?

Но Ноэль покачал головой. Лучше ничего не оставлять на авось. В пылу ссоры вовсе нетрудно нанести смертельный удар. Что бы теперь ни произошло, в его колоде имеются все козыри.

Несмотря на эту уверенность, он весь кипел от нетерпения. Автобус почти не двигался, на каждом перекрестке натыкался на светофор.