Ширли Палмер - Зона опасности (в сокращении)

Сэм пошарил за сиденьем в поисках аварийной ракеты, вставил запал, сдвинул дверь. И пошел прямо на «сикрест».

Двое внизу попрыгали в море за секунду до того, как взорвалась их яхта. Взрывная волна качнула даже «робинсона», хоть Сэм и успел набрать высоту. Обломки осыпались на воду. Столб черного дыма поднялся над горящей посудиной. Сэм поискал в море Мэгги, но «бостонец» уже скрылся из виду.

Оба преследователя всплыли на поверхность и теперь бултыхались среди обломков, махали кому-то. Сэм оглядел поле битвы и заметил выходящий из тумана катер береговой охраны. Пулемет, стоявший на носу катера, был расчехлен, стрелок наводил его на «робинсона».

Сэм начал отваливать на юг, подальше от Мэгги. И в тот же миг услышал над собой биение винтов вертолета, куда более тяжелого, чем «робинсон». Он глянул вверх. Над его левым бортом висел смертоносный гигант, известный под названием «партизан». И Сэм понял: пора сдаваться.

Он включил рацию, настроил ее на 123.0251, частоту связи воздух-воздух, и замер, ожидая инструкций береговой охраны.

Мэгги услышала взрыв, и на краткий миг ее охватило желание вернуться. Но уже в следующую секунду она поняла: Сэм не принял бы ее помощи; Джимми прежде всего.

И вот наконец в тумане показались скалы. Где-то посреди этих необитаемых клочков суши находился нужный ей остров. Мэгги сбавила обороты двигателя и на малом ходу углубилась в лабиринт островков.

В последний раз Мэгги была здесь двенадцатилетней девочкой, однако она и сейчас словно бы ощущала присутствие отца за спиной, сильные ладони, лежащие поверх ее собственных на штурвале. Она словно вновь оказалась на одной из прежних «Bellissima Bianca».

Наконец перед ней открылся водный простор, посреди которого вставал из воды остров побольше. Мэгги медленно пошла вдоль его скалистого берега, отыскивая памятную ей маленькую гавань. В ней был прежде лодочный причал, и, если Мэгги правильно поняла намек кардинала Маттерини, причал должен находиться там и поныне, хотя ступать на него не разрешалось никому, кроме живших и молившихся здесь обитателей монастыря Святого Петра. Ну и еще самого кардинала Маттерини — здесь он мог часами сидеть на краешке причала рядом со своим paesano, удить рыбу и вспоминать о деревенском детстве в горах далекой родины.

Найдется ли для беглеца укрытие лучше, чем колония прокаженных, устроенная для иммигрантов, которые привезли с собой в Новый Свет самый страшный из недугов Старого? Мэгги помнила рассказы о доминиканцах, построивших здесь часовню и лечебницу, о том, как они ухаживали за прокаженными.

И вот на берегу обозначился человек — нижняя часть фигуры тонула в тумане, и казалось, он ступает по воде. Мэгги направила катер к нему. Постепенно силуэт обретал форму и телесность. Она нашла его.

Мэгги ожидала увидеть на отце коричневое одеяние доминиканцев, с клобуком, но нет — он был в обычной ветровке. На голове — темно-синяя вязаная шапочка.

Катер уткнулся носом в пирс между двумя обшарпанными лодками. Сальваторе Беллини наклонился, удерживая маленькое суденышко, и Мэгги бросила ему веревку. Он поймал ее и пропустил сквозь кольцо деревянной причальной стойки.

— Твоей маме известно, что ты здесь?

Первые слова, какие она услышала от него за шесть лет.

— Не знаю, — ответила Мэгги. — Наверное, сейчас уже известно. Кто тебе сообщил о моем появлении?

— Зачем ты приехала?

Вполне в духе отца: он никогда не отвечал прямо на вопрос.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Он протянул руку, Мэгги ухватилась за нее. Катер покачнулся под ней, когда она запрыгнула на причал.

— Как ты, папа?

— Телесно здоров. А душа… — Он пожал плечами.

— Паоло мертв, — резко сказала она. — Его убили.

— Да. Я знаю. Пойдем.

Придерживая Мэгги за локоть, отец повел ее от причала. Тропинка уводила их прочь от строений, в рощу высоких ясеней.

Мэгги ожидала, что отец заговорит первым. Но они шли через рощу в молчании. Лес поредел, и скоро отец с дочерью оказались на краю кладбища — надгробные камни длинными рядами тянулись по склону холма, высящегося над морем.

— Они устроили здесь кладбище, чтобы те, кто покоится на нем, вечно видели то, к чему всю жизнь стремились. Не знаю, утешение это или жестокость. А как по-твоему?

Мэгги неожиданно для себя обнаружила, что произносит не ответ на вопрос отца, а совсем другие слова:

— Папа, это не я навела ФБР на тебя и на «Гору Бэр».

Ей хотелось, чтобы отец все понял, прежде чем она скажет, зачем приехала.