Фридрих Незнанский - Дальняя командировка

...Керимов старательно изображал неважное самочув­ствие. Но все же нашел в себе силы еще раз поблагода­рить Александра Борисовича за то человеческое муже­ство, с которым он спасал его в ледяной воде. Турецкий кивал. Он слышал где-то в доме голоса, но прокурор, видимо, не горел желанием представить гостя своей се­мье. И Турецкий решил тоже не тревожить хозяина дол­гим своим присутствием и сразу объяснил причину ви­зита. «Дело автомобилистов» подлежит отправить на дос­ледование. И указание на этот счет он готов дать в лю­бую минуту, имея на то санкции генерального прокуро­ра и его заместителя по следствию.

Естественно, прокурор вяло удивился: какое отноше­ние имеет данное уголовное дело, которое, как показали факты, было притянуто за уши, то есть основывалось на ложных показаниях людей, пожелавших свести чисто финансовые счеты со своими конкурентами? Это уже всем известно. Неужели появились какие-то немысли­мые новые аргументы?

— Появились, — туманно ответил Александр Бори­сович, чем немедленно сильно насторожил Иннокентия Мурадовича.

Тот даже забыл о своем скверном самочувствии, на­прягся. Но Турецкий и тут не собирался открывать кар­ты. Он просто заявил, что завтра подъедет в прокуратуру, где они, в присутствии судьи Слепнева, окончательно обсудят этот животрепещущий вопрос и наверняка при­дут затем к единому и обязательно справедливому реше­нию.

С тем он готов был уже и покинуть прокурора, но те­перь тот захотел разузнать побольше. Он даже предло­жил отобедать чем бог послал. Ну бог им, как сказано было еще у классиков отечественной сатиры, возможно, послал многое, но Турецкого заинтересовал не этот мел­кий вопрос. Обернувшись к провожающему его Керимову, он наивным тоном поинтересовался:

— Скажите мне, Иннокентий Мурадович, если не профессиональный секрет, конечно... Вот я смотрю, не­плохо вы все тут живете. Был у Слепнева — отличный дом, особенно если раскинуть его на двоих... У вас тоже, гляжу, здорово все устроено. У Затырина не был, не знаю, но, вероятно, тоже нехило. Не говоря уже о мэре вашем. Нет, я понимаю, что на дворе — капитализм, значит, ни­какой социальной уравниловкой пахнуть и не должно. Да и в бумажник ваш никто не собирается заглядывать... за исключением ну разве что налоговых органов, перед которыми вы, уверен, абсолютно чисты. Но все же как вам всем удалось так красиво устроиться? Вопрос не из зависти, а так, из формального интереса. Не на зарплату же, верно? Да и взяток, я просто уверен, вы не берете. Из этических, полагаю, соображений. Так откуда все? Толь­ко не рассказывайте мне про наследство жены и прочие легенды.

Керимов, изображавший невыразимое словами воз­мущение, естественно, молчал.

— Вот и для меня это тоже загадка, — как бы подвел итог Александр Борисович. — Ладно, благодарю вас, Иннокентий Мурадович, за содержательную беседу. Зав­тра непременно встретимся, а сейчас я, с вашего разре­шения, поеду работать дальше. Там 'у нас еще полсотни милиционеров очереди своей ждут.

Он сел в машину, кивнул Филиппу:

— У тебя все в порядке?

Тот нахально ухмыльнулся:

— Проверка уже была. Этот твой судья, Сан Борисыч, успел пободаться со своей супружницей. Как она вообще? Голос-то у нее генеральский.

— И не говори, вдвое его крупнее — по всем пара­метрам. Для меня всегда были загадкой такие пары.

— Ничего странного, говорят же — маленький, да удаленький. Там еще насчет золотника есть поговорка. Опять же некоторые в сучок растут. Много чего интерес­ного, о чем мы, большие люди, и не догадываемся, а вот женщины иной раз по глазам видят. Вот где тайна!

Турецкий расхохотался.

— Ну так из-за чего они бодались все-таки?

— О-о! Это тебе надо обязательно потом послушать... Она упрекала его, что он тебя не уговорил посидеть у них за столом.

— Так это ж прекрасно! Значит, следуем дальше. Ты теперь пиши все, лишнее выбросим. Но, я думаю, уже сегодня вечером они все кинутся к мэру — за советами и указаниями. И опять же им поделиться надо своими впе­чатлениями. Ну впечатления их мне, как говорится, по... боку, а вот тема их разговоров «о главном» очень важна. Пиши, Филя... Виноват, Гурген Самсонович... А он тебя, случаем, не расколол?

— Не-а, я в таком стиле вел машину, что ему было явно не до меня.

— Артист! — смеялся Турецкий, примерно представ­ляя себе, о чем сейчас напряженно думают судья с про­курором. И когда ж им еще и устраивать-то военный со­вет, если не сегодня!..