неизвестен Автор - Убийство в 'Долине царей'

- Кто же тебя так приложил, сыщик?

- Думаю, муженек твой, - укорил я ответом.

- Шутишь! Его пятиклассник уроет.

- Лучше сообрази: мог Опрелин нанять ребят или позвать друзей, чтобы рассчитаться за рога, не отходя от кассы? Черт, из меня уже Квочкин лезет!

- Нет, - сказала Кувыркалкина. - И нанять не мог, и друзей у него таких нет, и не стал бы - трус он.

- Но собутыльники-то у него есть! - решил я. - Не замечала, нет ли среди них левши?

- Я не смотрю, какой рукой они стакан держат, - сказала Кувыркалкина. - Кстати, принесла тебе список клиентов. Разглашаю коммерческую тайну.

- Брось на стол, потом посмотрю, - ответил я...

Часа через два Кувыркалкина промурлыкала в ухо:

- Пойдем в ресторан.

- У меня вечер занят, - пришлось соврать. - Лучше вспомни, что случилось необычного за неделю и после убийства Шекельграббера.

- Я и вчера, что было - плохо помню, - ответила она.

- А я помогу: было Рождество, потом старый Новый год. Наверняка вы отмечали всей фирмой.

- Да. Я собирала стол на Рождество в офисе, но сидеть рядом с Горчицыным не могла. Как представила, что он за стенкой с трупами вытворяет, так чуть не стошнило. Я рано ушла с Шекельграббером.

- Куда?

- Поехали к Размахаевой и там сели гулять по-новой.

- Кто еще был?

- Югослав один, Терентьевич.

- И вы поиграли в шведскую семью?

- Что ты! - довольно искренне ответила Кувыркалкина. Терентьевич такой принципиальный. К тому же он безнадежно влюблен в Размахаеву. У него Шекельграббер весь вечер комом в горле стоял.

- По моим наблюдениям, Размахаева вполне могла угодить обоим, не поступившись совестью.

- Я же говорю, Терентьевич - настоящий мужик. Ему либо все, либо ничего.

- Что ж этот Терентьевич-настоящий-мужик у нас делает в трудную для Югославии годину: оружие на военных объектах ворует или нефть контрабандно закупает?

- Ну что-то он, конечно, делает. Деньги у него есть. Вот и мне два газовых пистолета подарил на Рождество. Кстати, я принесла тебе, как обещала.

"Господи! - подумал я. - Хоть бы один безденежный иностранец попался! Просто так, для разнообразия. Чтоб совсем дураком себя в собственной стране не чувствовать".

- Какая у этого Терентьевича машина?

- Красный "форд", - ответила Кувыркалкина.

- А старый Новый год вы где встречали?

Она засмеялась:

- Не поверишь: я - с мужем.

- А Шекельграббер?

- С Размахаевой.

- И Терентьевич там был?

- Не знаю, - ответила она. - Значит, не поведешь меня в ресторан?

- Мы же не договаривались. Откуда я знал, что ты сегодня забежишь на холостяцкий огонек.

- Ну и подлец же ты! - сказала она. - Только пользуешься мной как женщиной и как информатором.

- А как еще тобой пользоваться? Хочешь, постирай мои носки.

- Сволочь! - сказала она, встала, оделась и ушла.

Я не препятствовал. Все-таки хорошая девчонка, эта Кувыркалкина! И детдом не сильно испохабил. Но огреть ее было просто необходимо. Чтоб не прыгала в постель ко всем подряд. Пошлю ей завтра букет роз... Опять бессмысленные траты! Да еще на чужое половое воспитание.

Я же оделся, во что Бог послал из гардероба, и пошел в Армянский переулок. Заклепкина не пришлось даже ждать, он прилежно гулял с пуделем. Сразу видно, человек на пенсии: дома - скука, на улице - тоже скука, но хоть ноги двигаются и за собакой следить надо.

- Не помните, - спросил я, - стоял в то утро в переулке красный "форд"?

- Что-то красное стояло, а что - не обратил внимания, ответил он.

- Перестаньте, вы знаете каждую машину в этом переулке и каждого владельца.

- Еще темно было, - сказал он, - а фонари через один светят. Это при социализме они работали... Не поручусь, что действительно была красная машина. Но и отрицать не буду: вдруг и впрямь стояла.

- Хорошо, поставим вопрос по-другому. Какие машины проезжали мимо с того момента, как вы обнаружили труп и до приезда милиции?

- Я как раз пошел звонить в милицию.

- Кстати, как вас зовут?

- Степан Николаевич, могли бы в протоколе посмотреть.

- У меня к вам просьба, Степан Николаевич, как к человеку, у которого много свободного времени и доброе сердце. Я сегодня поссорился с девушкой, но уже жажду помириться - так бывает в любви. Не могли бы вы от моего имени преподнести ей букет роз. Само собой, я заплачу. И за букет, и за труд.

- Это можно, - сказал он и подмигнул, - я тоже когда-то любил с девушками ссориться.

- Зовут ее Оля, - сказал я, доставая деньги из бумажника. - Она работает секретаршей в похоронной фирме "Долина царей". Сейчас я напишу адрес...