Борис Мегрели - Без всяких полномочий

— У друга, — ответил я. — Пойду посплю.

— Тебе совсем это не помешает. Да, вечером какой-то тип приходил, спрашивал тебя.

— Какой тип?

— В кожаном пиджаке. Лысый, толстый. В руке цветной носовой платок. Он им вытирал то шею, то лицо. Догадался, кто это?

— Да.

По описанию это был Шота.

— Что у тебя может быть общего с такими типами? Ты же интеллигентный человек, — сказал Сандро.

— Ничего общего. Все разное, — сказал я.

— Слава богу. Иди спать. На тебе лица нет, — сказал Сандро и легонько подтолкнул меня.

Я открыл дверь и вошел в свой склеп, который Лиза Погосова называла комнатой. Это была бывшая кладовая.

Меня разбудил стук в дверь. Стучала Лиза.

— Вас внизу ждут. Выйдете? Или сказать, что вы спите?

— Выйду, — ответил я, поднялся с постели и натянул брюки. Будильник показывал четверть первого.

Застегивая на ходу рубашку, я вышел на балкон.

Во дворе стоял Вашакидзе, главный инженер швейной фабрики.

Я спустился к нему.

— Почему не дождались меня вчера, любезный? — вместо приветствия сказал он.

— Так уж получилось. Разве вам не доложили?

— А вы, оказывается, драчун. Я не подозревал. — Вашакидзе усмехнулся.

— Я тоже не подозревал, что на вашей фабрике начальник цеха жулик.

— Жулики, дорогой мой, как газ, проникают во все щели. Я еще не завтракал. Похоже, вы тоже. Поехали. Позавтракаем. Заодно поговорим.

Несмотря на полдень, в кафе «Тбилиси» было полно посетителей, звенели бокалы, провозглашались тосты, суетились официанты.

За одним из столов я увидел своего дальнего родственника Ило, товароведа Текстильторга. Среди крупных соседей он казался из-за худобы ущербным.

При виде Вашакидзе Ило и его сотрапезники уважительно встали, и один из них, человек-шкаф, странно, как он умещался на стуле, сказал:

— Михаил Шалвович, прошу к нам.

— Шалвович, просим, — сказал Ило. На меня он даже не посмотрел.

Вашакидзе бросил презрительный взгляд на Ило и сказал человеку-шкафу:

— Не беспокойся, Бичико.

Ило смешался. Человек-шкаф что-то шепнул подскочившему официанту.

Вашакидзе взял меня под руку.

— Я вижу, вы пользуетесь популярностью, — сказал я.

— Уважают, — усмехнулся он. — Все-таки главный инженер. Главный! Если серьезно, то в Тбилиси многие меня знают.

— И дельцы?

— И они.

Притащив из кухни стол, официант накрыл его хрустящей скатертью.

— Дельцы, мой дорогой, всех знают. На то они и дельцы, — сказал Вашакидзе, когда мы сели за стол. — А вы априори относитесь к ним отрицательно?

— Дельцы — это дельцы, как черное — это черное, — ответил я.

— Юношеский максимализм, — засмеялся Вашакидзе. — Молодой человек, конечно, черное — это черное и белое — это белое. Но между черным и белым много полутонов. Физику помните?

— Разве вы относитесь к дельцам иначе?

Официант, не спрашивая, принес осетрину, черную и красную икру, масло, сыр и зелень.

— Я не пью. Вы, если хотите, можете выпить, — сказал Вашакидзе. — Заказать коньяк?

— Нет, благодарю вас. Как же вы относитесь к дельцам? — сказал я.

— У меня к ним двоякое отношение. Оно зиждется на многолетних наблюдениях, и, думается, вы можете извлечь что-то полезное для себя из моих размышлений. Начну с отрицательного. Любое противозаконное действие отвратительно. Это, так сказать, преамбула. Дельцы, как вы их называете…

— А как вы называете их?

— Деловыми людьми. Эти люди думают прежде всего о собственном обогащении и далеки от общественных интересов. По уже здесь заложено противоречие. Не желая того, деловые люди приносят обществу определенную пользу. Возникает вопрос — каким образом? Возьмем область, которая наиболее близка широким массам населения, — легкую промышленность. Потребителю нужны качественные и модные вещи. Мода изменчива. Потребителю наплевать на то, что надо мною главк, министерство, Госплан, с которыми мне необходимо согласовать каждый свой шаг. Интересует ли потребителя тот факт, что на согласование и перестройку производства уходит столько времени, что новый товар, не успев дойти до него, становится морально устаревшим? Конечно, нет! Ему подавай то, что модно сегодня. Видит бог, он прав. Вот это и учли деловые люди. Они мобильны, быстро перестраиваются, хорошо ориентируются на рынке. Они работают на рынок, на потребителя. Складные зонтики — пожалуйста. Нейлоновые сумки — пожалуйста. А, нейлон немоден, модны цветные пластмассовые сумки? Все, снимают с производства нейлон, пускают пластик. Где впервые в стране начали выпускать водолазки? В Тбилиси. Налицо польза? Налицо. Вот вам один из парадоксов.