Борис Мегрели - Без всяких полномочий

Я схватил его за рубашку. Он вырвался с тихим воем.

— Ангелы, где же вы?! Ангелы, спешите!

Мать приоткрыла дверь.

— Уйди, мама! — Я набросил на дверь крючок.

Ило продолжал выть. Вытаращенные глаза, расширенные зрачки, призывы к ангелам могли ввести в заблуждение мою мать, но не меня. Я был убежден, что Ило симулирует сумасшествие.

— Репетиция окончена, Ило. Получается неплохо. Детали отработаешь в другом месте. Слышишь?

— Уйди, хвостатый! Кшш…

Я снял с себя ремень. Ило не шелохнулся. Он с ненавистью смотрел на меня.

— Убери ремень! — тихо сказал он.

— Одумался?

— Не ори! Зачем ты опубликовал статью? Зачем? Разве мы так договаривались? Десять человек уже забрали! — Он говорил шепотом. — А если они покажут на меня? Я же с ними был раньше связан. Понимаешь, какой опасности я подвергаюсь из-за тебя?

— Почему из-за меня? — сказал я, подавляя угрызения совести. — Сам виноват. Пытался всех обмануть. Своих, меня. Наврал же ты мне, что не работал ни с Санадзе, ни с Вашакидзе!

— Раньше это было, раньше! Я с ними давно порвал.

— Порвал! Да они дали тебе под зад. Ты и решил свести с ними счеты моими руками и заодно погреть свои. — Я бросил ему брюки. — Одевайся!

— Нет! Здесь меня искать не станут. Им в голову не придет, что я прячусь у твоей матери.

— Одевайся. Прячься у кого угодно, только не у матери!

— Я буду давать деньги.

— Убирайся ты со своими деньгами!..

— Тогда пусть твоя мамаша вызовет «скорую».

— Ты в самом деле спятил! Любой психиатр обнаружит симуляцию за две минуты.

— За деньги не обнаружит. Не могу поверить, что у твоей мамаши за столько лет работы в медицине нет знакомого психиатра, которому можно довериться.

Ило вызывал у меня омерзение, но я постарался объяснить:

— Сумасшедший дом не самое безопасное место, Ило. Тебе, нормальному, будут вводить в больших дозах аминазин. Представляешь, что будет с твоей психикой? Лучше уехать куда-нибудь. Например, в Сухуми.

В Сухуми жили родственники его жены. Поразмыслив, он согласился со мной и стал одеваться, предварительно обвязавшись марлевым поясом с деньгами.

— Поможешь выбраться из города, — сказал он.

Я проклинал Ило. Из-за него у меня пропадал вечер. Я дорожил каждым часом, торопясь переделать пьесу до отъезда Тариэла, а тут вынужден был в ожидании ночи распивать с Ило чаи.

Мать сидела за столом утомленная. Она чувствовала себя плохо.

Ило вытаскивал из сахарницы куски рафинада и бросал их обратно. Чтобы не раздражаться, я перевел взгляд на его двубортный пиджак с пуговицами, по моде обтянутыми тканью.

Мать ушла в кухню.

Из любопытства потрогав одну из пуговиц, я прощупал под тканью металл.

Ило отстранил мою руку.

— Не трогай!

Меня осенила догадка, и, не обращая внимания на сопротивление Ило, я оторвал пуговицу. Он бросился на меня с кулаками. Я оттолкнул его.

— Что внутри? Золотая десятка?

В конце концов Ило признался, что к пиджаку пришиты золотые монеты.

В двенадцать я вышел на улицу и довольно быстро нанял для него машину. Вернувшись, я почувствовал запах валокордина.

— Мама, тебе плохо?

— Неважно, сынок.

Она собиралась мыть посуду.

— Обожди, мама. Я сейчас все помою. Ило, машина ждет. — Я высыпал весь рафинад из сахарницы ему в карман. — Полезно для укрепления памяти.

Я видел все тот же сон — Нина на белой лошади, летящей над белой травой. Я не был суеверным, но в этот сон я верил. Жизнь все-таки оставляет нам надежды. Часы показывали шесть утра. Я вскочил с кровати и, быстро умывшись, даже не сварив кофе, сел за пьесу. До начала работы в редакции в моем распоряжении было два часа. Каждое утро я вставал чуть свет, а вечером, навестив мать, мчался домой, чтобы засесть за пьесу, несмотря на то что работа в газете выматывала.

В одиннадцать меня ждала в театре Манана. Тариэл собрался в Киев и хотел забрать последний вариант пьесы с собой. В Министерство культуры он идти передумал. «Решил обойтись без поддержки», — сообщила мне Манана.

Я пришел в редакцию в приподнятом настроении — пьеса была готова.

— Зайдите в отдел писем.

Этими словами меня встречали каждое утро. Отклики на очерк о Карло приходили со всех концов республики.

Я принес пачку писем и, прочитав, стал сортировать их. Леван поручил мне подготовить обзор.

В десять Леван ушел на планерку. Я позвонил Нине. Присутствие Гарри не смущало меня. А отрешенный от мира Амиран не прислушивался к чужим разговорам.