Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

Миссис Франт тихонько подтолкнула Чарльза ко мне.

— Иди с мистером Шилдом, Чарли. И пиши мне почаще.

— Но мама…

— Иди, милый. Быстрее!

— Сюда, мастер Чарльз, — миссис Керридж обняла мальчика за щупленькие плечики и повела его подальше от прихожей. Оглянувшись, она велела мне: — Будьте добры, следуйте за мною, сэр.

Она улыбнулась слуге мистера Ноака, который все еще стоял за спиной хозяина и с мрачным интересом наблюдал за происходящим.

— Я миссис Керридж, сэр.

— Салютейшн Хармвелл к вашим услугам, мэм.

— Пойдите, обсушитесь в комнате слуг. Может быть, вы захотите перекусить, пока ждете?

Он на мгновение замер, словно размышляя над смыслом вопроса, а потом кивнул в знак согласия, и на миг показалось, что он чуть ли не улыбается.

Мне стало интересно, хорошо ли Хармвелл говорит по-английски. Без сомнения, его можно было назвать видным мужчиной на любом языке. Да и миссис Керридж явно так считала. Я понял это, когда она споткнулась о ступеньку, вцепилась в его руку и защебетала, благодаря его за помощь. И тут мне пришло в голову, что хотя даже смелый полет фантазии не позволял назвать миссис Керридж красавицей, у нее привлекательная фигура и милая улыбка.

Мы спустились в подвальное помещение. Подошла кухарка и позвала юного Франта в свои владения выбирать снедь, которую нам запакуют с собой. Я остался ждать в тени лестницы, всеми забытый и чувствующий себя по-идиотски. Миссис Керридж проводила мистера Хармвелла в комнату для прислуги. Через минуту она вернулась и потребовала графин мадеры и тарелку с печеньем. Не заметив моего присутствия, она поманила пальцем Фредерика, который собирался сходить за каретой.

— Что этот тощий коротышка написал на своей карточке? — тихо спросила она. — Ты видел?

Он повертел головой в стороны, а потом ответил таким же тихим голосом:

— Не больше двух-трех слов. Я прочел только одно. Карсуолл.

— Мистер Карсуолл?

Фредерик пожал плечами:

— А кто еще может быть? — А потом фыркнул: — Ну, если, конечно, не мисс Флора.

— Не дерзи мне, — огрызнулась миссис Керридж. — Так, так… Сходи-ка лучше за экипажем.

Когда лакей ушел, я перенес вес тела с одной ноги на другую. Пол подо мною скрипнул. Миссис Керридж быстро посмотрела в моем направлении, а потом отвернулась. Я вежливо улыбнулся. Возможно, она размышляла, заметил ли я странность ситуации. Если бы мистер Франт действительно так ждал приезда мистера Ноака, то почему мистер Ноак просто не отправил свою карточку? Почему же имя Карсуолла послужило заклинанием, открывающим вход в волшебную пещеру?

Паж сбежал вниз по лестнице с неподобающей скоростью.

— А ну-ка не бегай, Ювенал, — рявкнула миссис Керридж. — Ты же в благородном доме!

— Хозяйка велела передать мистеру Лумису, чтобы он подогнал экипаж, — мальчик задыхался. — Она собирается к мистеру Уэйвенху, на Альбемарль-стрит.

Фредерик осклабился.

— Я бы тоже не стал торчать здесь, если бы умирал мой дядя, который богат как полдюжины султанов.

— А ну-ка хватит, — сказала миссис Керридж. — В твои обязанности не входит перемывать кости хозяевам. Если не хочешь потерять место, лучше попридержи язык. — Она повернулась ко мне, без сомнения с тем, чтобы оповестить и остальных о моем присутствии. — Мистер Шилд, сэр, простите, что заставили вас ждать здесь. А вот и мастер Чарльз.

Мальчик вышел из кухни, держа в руках корзинку, закрытую салфеткой. Фредерик сообщил, что экипаж ждет нас у дверей. Через минуту мы уже ехали в Сток-Ньюингтон. Я развязал корзину, а Чарли Франт молча плакал, вытирая слезы салфеткой, в которую были завернуты еще теплые рулеты.

— Через год, — сказал я, — вы будете улыбаться, вспоминая все случившееся.

— Нет, сэр, — возразил он голосом, полным печали. — Я никогда не забуду этот день.

Я заметил, что все проходит, и принялся за холодного цыпленка. Но пока жевал, задумался: а правда — как можно забыть лицо миссис Франт?

События следующего эпизода этой истории могли бы развиваться совершенно иначе, если бы не сходство между юным Алланом и Чарли Франтом. Они походили друг на друга столь поразительно, что мистер Брэнсби даже порой путал их.

На следующий день после моего возвращения из Лондона я снова задал порку Морлею и Квирду по окончании утренних занятий. Я заставил их визжать, и на этот раз испытал болезненное удовлетворение, причиняя им боль. Чарли Франт был бледен, но спокоен. Насколько я понял, этой ночью они его не трогали. Морлей и Квирд не знали, до какой степени могут испытывать мое терпение.